Читаем Повести и рассказы (сборник) полностью

— Плохо ты знаешь Ивта и Вайта. Сюда мой приятель приедет, начальник милиции. Он скажет, кто в тебя стрелял: Ивт или Вайт. Они сами ему скажут.

Моторная лодка быстро неслась. На зеленой воде сидели птицы. Нерпы покачивались, как бутылки, брошенные в море.

— Быстрый ты, — сказал Тевка. — Лодка — и та у тебя быстрая. Неужто в пять дней мне ногу не вылечишь? Кету боюсь упустить.

— Ты что ж, думаешь, что я бог?

— Кто тебя знает. Быстрый ты. Куда едем?

— В Ноглики едем. В город.

— Откуда там город? Зимой охотился, — кроме тунгусских палаток, ничего там не видал.

— Весной еще палатки стояли, а сейчас — дома.

— Быстрый ты, — сказал старик Тевка. — За весну город поставил. А мне ногу в пять дней починить не хочешь. Должно быть, меня за друга не почитаешь.

— Иди ты к черту, Тевка. Тебе надо лежать. Для таких, как ты, мы больницу выстроили. Кровать на пружинах привезли с материка. Ты первый ляжешь в новую больницу. Три сиделки и сестра будут за тобой ходить. В ванне будешь купаться. Окна большие в больнице, прямо в лес, в реку, в небо. Из-за этих окон я со строителями поссорился. В старое время больницы по тюремному образцу строили, темные, холодные, сырые. От одного слова «больница» у людей щемило сердце, болела душа. Я добился, чтобы больницу на самом солнечном месте поставили, чтоб у окна была природа, чтоб летом можно было распахнуть окна в лес.

Старик Тевка спал, когда моторная лодка остановилась возле городка Ноглики.

Не проснулся он и в носилках. У старика был сон, как у детей. В ванной комнате его разбудили.

Старик Тевка растерялся, увидев трех молодых женщин, его раздевавших. Черноволосая сняла с него штаны. Светловолосая попыталась снять с него рубаху. Эту рубаху он не снимал с себя года три. Она просалилась от пота, высохла, стала жесткой как кора. Тевка оттолкнул женщину. Но она подошла к нему сзади и стащила с него рубаху, прежде чем он успел опомниться.

Тевке стало стыдно. Он стоял голый среди трех смеющихся женщин. Та, светловолосая, что сняла с него рубаху, стала обрезать у него ногти на ногах. Один ноготь был такой толстый, что она никак не могла его обрезать. Пока светловолосая обрезала ногти, черноволосая принесла таз с горячей водой. Тевка испугался, когда его обожгла вода. Тело его съежилось, оно никогда не знало горячей воды. Черноволосая женщина намылила голову Тевки. Тевка был весь в мыльной пене. Тело старика Тевки давно не ощущало прикосновения женской руки. Мамка его утонула, когда он был молод. Дочери его еще девочками ушли из его дома к мужьям. А тут легкие, ласковые женские руки трогали его, обливали водой, щекотали. Будто дочери вернулись к нему в дом. Тевке стало тепло и грустно. Он думал, что он будет жить здесь в ванне, в теплой воде, как рыба. Но женщины взяли его под руки и привели в светлую комнату, где стояла большая кровать у окна. Старик Тевка лег, и тело его утонуло в мягкой постели.

Перед окном Тевки текла Тымь.

Тевку разбудила рыба. Кета поднималась вверх по реке метать икру. Кеты было так много, что в Тыми ей не хватало места. Река вышла из берегов и подошла к больнице: к Тевкиному окну. Тевке показалось даже, что он сидит не на кровати, а плывет по середине реки.

Рыба шла, поднимая волны. Тевка забыл о своей больной ноге. Кета шла под его окном. Если бы у него в руке было весло, он бы ее мог, пожалуй, глушить не сходя с места.

— Где мои штаны? — спросил Тевка.

Штанов не было, рубахи тоже не было. На стуле возле кровати висел халат.

— Штаны мои где? — сказал Тевка светловолосой женщине. — Отдавай мои штаны. Мне на реке надо быть. Рыба идет. Разве не видишь?

Но светловолосая промолчала. Вошел доктор Иван Павлович.

— Кто здесь кричит? — строго спросил он. — Здесь кричать нельзя.

— Рыба идет, — сказал Тевка. — А я на мягком месте лежу, как птенец. В лодке мне не нужна нога. Руки были бы. У меня, Иван Павлович, штаны украли.

— Штанов у нас много. Вон магазин. Там штанов двести висит, если не больше. Всех Тевок одеть хватит. А ты не кричи. На берег я тебя не пущу. Поправишься — задерживать не стану.

— Пусти, Иван Павлович.

— Ни под каким видом.

— Худой ты, Иван Павлович, человек. В больницу к себе заманил. Штаны отобрал. Меня к реке не пускаешь. Вроде и не друг ты мне.

Старик Тевка подумал: «Строгий у меня друг. Мою ногу, как свою, бережет. Пусть уйдет, я у этих мамок отпрошусь. Не отпустят — и без штанов убегу. В лодке не видно. За всю жизнь ни разу хода кеты не пропустил. Ладно…»

В это время вошла в палату черноволосая женщина. Шаг был у нее неслышный. В руках ее был стакан с чем-то горячим.

— Пейте, больной, — сказала она.

— Это чего? — спросил Тевка.

— Какао.

Тевка отпил из стакана, выплюнул, не понравилось.

— Я сладкую густую эту воду не люблю. Нет ли у тебя куска нерпы? По нерпе мой рот соскучился.

Когда Тевка стал ходить, Иван Павлович подарил ему костюм. Костюм был новый, серой шерсти, Иван Павлович сам повязал Тевке галстук.

— Теперь вроде я и не Тевка, — сказал старик, смотря на свое отражение в зеркале. — Подменили меня. Братья Ивт и Вайт теперь меня не признают.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза