Повести и рассказы разных лет

- Достаточный срок, чтобы кое-кому жизнь пустить под откос, - ответил я. Ничто в лице ее не дрогнуло при этих словах. Под решетчатым окошком с шитьем в руках Роз словно воплотилась в персонаж какого-то голландского живописца. "Завидная флегматичность. Пожалуй, излишняя деликатность с моей стороны совершенно тут неуместна", - заметил я мысленно, а вслух многозначительно добавил:

- Одним за это время повезло больше, другим - куда меньше.

- Вы явно принадлежите к числу первых, - парировала Роз.

- Не стану спорить. К сожалению, оказалось, что фортуна была куда менее милостива к другому вашему поклоннику прежних лет, которого я случайно вчера повстречал.

Роз метнула на меня быстрый взгляд; от прежней ее сдержанности не осталось и следа.

- Вы имеете в виду Мика? - выпалила она. - Но где вы его встретили? Он ни разу не дал о себе знать с тех пор, как после смерти дяди покинул наши места. А тому уж три года минет на Рождество.

- Сколько же разбитых сердец он здесь после себя оставил? - осведомился я язвительно.

Роз еще ниже склонилась над шитьем, с видимым усилием набрала в легкие воздуха и тихо, но гордо ответила:

- Мое сердце, во всяком случае, им не разбито.

"Оно-то, конечно, цело - если вообще существует", - подумал я, все более раздражаясь от ее непробиваемого самодовольства.

- Нет, я повстречал не Мика. Этот человек гораздо достойнее, пусть и побывал в арестантской робе; но, имей он неосторожность здесь показаться, то сошел бы за прокаженного.

Вот тут я попал в самую точку. Роз выронила шитье и побелела. Губы ее так и не посмели вымолвить его имени.

- Он... на свободе? - спросила она наконец, тщетно пытаясь сдержать волнение.

- Да, и отбыл уже в Америку, - ответил я. - Пусть же Сам Господь Бог протянет там ему руку дружбы!

Ее карие глаза лани смотрели на меня очень внимательно.

- Как он выглядел?

- Очень плохо, - ответил я. - Боюсь, Джем - из тех, кто, раз преступив закон, предпочитают по ту сторону его и остаться. Что ж, по крайней мере там, куда он держит путь, первый встречный не станет указывать на него пальцем.

- Как бы мне хотелось увидеть его, - прошептала она, будто размышляя вслух.

- Вам? Это было бы слишком жестоко. Зачем напоминать лишний раз человеку, кому он обязан своим паденьем?

Роз зарделась от возмущения.

- Вы говорите со мной так, словно я во всем виновата!

- Полагаю, так оно и есть, - заявил я без обиняков. - Вы позволили Джему ухаживать за собой, делая вид, будто вам это нравится. Но скажите, разве у него не было причин для ревности? Неужели он сам их выдумал?

- Я совсем забыла о том, какой у него необузданный нрав, - печально молвила Роз. - До сих пор не могу поверить в то, что произошло. Рядом со мной он всегда был так мягок. Кроме того, я не была связана с ним каким-либо обещанием, и выслушать Мика имела полное право - почему бы нет?

- Правом этим, конечно, вы воспользовались.

- Возможно и так, - честно призналась Роз. - Он из тех, кто способен заставить тебя поверить во что угодно. И кто легко раздает обещания ради того лишь, чтобы их тут же нарушить. Обещания эти погубили тут многих. И хотя мне Мик не сделал дурного, я заявила, что между нами все кончено. Тогда-то он и произнес слова, которые...

- Едва не стоили ему жизни, - закончил я за нее. - Конечно, он был нетрезв. А такого, как он, если уж заведешь, то не остановишь.

- С тех пор я не обмолвилась с Миком ни словом, - произнесла Роз, как бы оправдываясь.

"Все это, дорогая моя, очень мило, но этим дела теперь не поправишь", заметил я про себя. Потом не сдержался и вслух добавил:

- Вряд ли это известие утешит Джемми Кинга, где бы он ни был сейчас - в тюрьме, или на корабле, среди незнакомых людей.

И тут Роз, к моему удивлению, расплакалась. Я понял, что проповеди моей пришел конец.

- Не плачьте, - пробормотал я, чувствуя себя совершенно беспомощным.

- Я не считаю, что во всем виновата, - снова заговорила она. - Хотя, конечно, не будь меня, Джема никогда не постигла бы такая участь. Сама мысль об этом для меня сейчас невыносима. Я все сделала бы, чтобы хоть как-то ему помочь, хоть что-то поправить!

- Неужели? Даже вышли бы за него замуж? - спросил я, не пытаясь скрыть любопытства.

- Вышла бы. - Роз опустила ладони и приоткрыла лицо. Голос ее зазвучал теперь твердо и убедительно. - Но вы же знаете, это невозможно. Отец скорее увидит меня мертвой, чем согласится на брак с Джемом.

- Да, верно.

В ту же секунду, будто в подтверждение прозвучавших слов, передо мной вырос коренастый кузнец в гетрах и фартуке, типичный представитель сельского сообщества - упрямого, ограниченного, по-своему добродушного. В юности Эванс был популярным проповедником, но собственной паствы в Эверсфолде собрать не сумел и вскоре стал посещать церковь наравне с остальными. Мы вышли на крыльцо и некоторое время сидели, наблюдая за тем, как весь сельский приход в лице полудюжины крестьян расходится по домам после вечерней службы.