Повести и рассказы

— Не чувствую, чтоб тут пахло розами, — сказала она. — Впрочем, я ни черта не смыслю в запахах. Никогда не смыслила. — Она обернулась к девочке: — Как по-твоему, тут пахнет розами, Секси?

— Ева, — сказала девочка.

— Как по-твоему, тут пахнет розами, Ева? — сказал мужчина.

— Нет, папа, — сказала она. — И спасибо, что ты так хорошо со мной разговариваешь.

— Ладно, — сказал мужчина.

Девочка повернулась к матери:

— Меня зовут Ева Назаренус, — сказала она.

— Я сама дала тебе имя, — сказала женщина. — И уж наверно его знаю.

— Тогда почему ты сказала Секси?

— Это твое прозвище, так же как Рэд [1] — прозвище твоего брата.

— Его имя Рэкс.

— Ладно, — сказала женщина. — В наши дни каждый хочет быть кем-то, никто больше не желает быть никем. Ты — Ева Назаренус. Твой брат — Рэкс Назаренус. Твой отец — Ивен Назаренус.

— И моя мать Суон Назаренус.

— Все верно, — сказала женщина. — Ну а теперь ступай поищи розы.

— Не хочу я их.

— А что же ты хочешь?

— Ничего.

— А мальчика, который тебя любит, хочешь? Принца?

— Ничего не хочу.

— А лимонаду?

— Нет.

— А помадку? Я приготовлю сама, а ты мне поможешь.

— Помадку?

— Да, Секси.

— Ничего не хочу.

— Почему?

— Ты опять сказала то слово.

— Прощу прощения.

— Что оно значит? — сказала девочка.

— Оно значит «красавица», — сказала женщина. — Разве не правда? — обратилась она к мужчине.

Мужчина посмотрел на маленькую девочку, сидящую на полу с тремя книгами, которые явно уже надоели ей.

— Правда, — сказал он. — Это значит «красавица».

Девочка поднялась, взяла мать за руку, и они вместе направились к двери. Выходя, девочка остановилась, чтоб сказать что-то отцу.

— Мы девочки, — сказала она.

Женщина засмеялась, и «девочки» ушли на кухню.

— Весь дом хорошо пахнет, — сказал Рэд. — Но я не могу найти розы.

— Они должны быть где-то тут, — сказал мужчина.

— Я знаю. Я чувствую их запах.

Он как рыжий сеттер, подумала женщина. Он улавливает все запахи.

— Вы не поколете для нас орехов? — позвала она из кухни.

— Нет, — сказал мужчина.

— А ты, Рэд?

— Нет, мама. Мне нужно отыскать розы.

— Зачем, Ивен? Зачем ему отыскивать эти розы?

— Затем, что они где-то здесь, а он хочет узнать, где именно.

— Ox, — сказала женщина.

— Я найду их, мама, — сказал мальчик. — Они, наверно, старые, засохшие и заложены куда-нибудь в книгу.

С миской в руках женщина вошла в комнату, и девочка стала рядом с ней, крепко держа деревянную ложку.

— Ну неужели, Ивен?

— Вполне возможно.

— Да, но откуда ему в голову могло прийти такое?

— Он видел розы, заложенные в книгу.

— Ты видел, Рэд?

— Конечно, видел, мама.

— Где?

— Дома. Две белые розы, заложенные в словарь, и четыре маленькие красные — в библию.

— Кто же их заложил туда?

— Ты, мама! Ты что, не помнишь того, что сама же сделала? Ты не помнишь, как я однажды нашел их и стал тебя расспрашивать?

— А зачем ты их положила туда, мама? — сказала девочка.

— Ох, не знаю. Наверно, я когда-то обнаружила в книге засохшие розы и решила при случае тоже так сделать.

Они ушли обратно на кухню, но мужчине было слышно, как они там хлопочут и разговаривают, и мальчику тоже. Время от времени мужчина и мальчик все оставляли, чтоб только послушать. Они знали, что девочки говорят для того, чтоб их слушали, а девочки знали, что к ним прислушиваются. Они забавлялись. Было так прекрасно — находиться в деревне, в доме на винограднике, в доме хоть и стареньком, но прохладном и чистом.

— Вот они, — сказал Рэд. — Не в книге. Вот маленький букетик роз, перевязанный и брошенный в эту серебряную вазу на камине. Они были красные, наверно. То есть ярко-красные, не такого цвета, как сейчас. — Он направился к кухне: — Хочешь понюхать их, мама?

Женщина посмотрела на розы.

— Сейчас я заплачу, — сказала она.

— Нет!

— Да, заплачу.

Она подошла к пианино в гостиной, опустилась на скамеечку и — заплакала, мальчик подошел и стал рядом, вглядываясь в ее лицо, девочка оказалась тут же, мужчина поднялся со стула.

— Ты не плачешь, мама, ведь ты не плачешь? — сказал Рэд. — Мама не плачет, ведь нет, папа? — Он обвил руками мать и сказал: — Мама, ради бога, ведь ты не плачешь?

Девочка обняла своего брата.

— Мама, — сказала она, — не плачь. О чем она плачет, Рэд?

— В чем дело, Суон? — сказал мужчина.

— Я не могу смотреть спокойно на прекрасные вещи, которым пришел конец, — сказала женщина. — Один только вид их пугает меня до смерти.

— Перестань, Суон, — засмеялся мужчина.

— Хочу инжир с дерева, — сказала женщина, — как это было сегодня днем. Хочу, чтоб так было все. И навсегда.

— Навсегда? — сказал Рэд. — Что это значит?

— Ах, Суон, — засмеялся мужчина. — Перестань, пожалуйста.

— Нет, — заплакала женщина.

Мужчина широко раскинул руки и заключил в объятие всех троих.

Женщина перестала плакать и рассмеялась, обнимая их одного за другим и целуя.

— Мои малютки, — смеялась она. — Мой муж и мои малютки.