Повести и рассказы

Я свалился на пол. Михаил, шепотом матерясь, взяв меня подмышки, оттащил в сторону, к одной из запертых дверей. Тут в щель между синим стеклышком и черной рамой немного шел воздух с улицы, но мне не хватало… Я онемевшими руками шарил по карманам и никак не мог нащупать баночку с валидолом. Наконец, под носовым платком, в левом кармане брюк нашел — в алюминиевой трубочке оставалось еще полторы почерневших таблетки. Одну сунул под язык. Слюны не было…

— Парни, да вы что?! Я офицер советской армии, я вас прошу!..

— Не положено, — как заведенный, тихо отвечал смуглый с усами. Другой такой же добавил. — Приказ.

— Едриттвою-в бога-душу-мать!.. — Михаил озадаченно смотрят в их восточные масляные глаза. — Вы что, боитесь, что он сбежит в ваш райский сад, какую-нибудь птичку съест?! Или чего вы боитесь?!

Молодые охранники молчали. Наконец, один сказал:

— Вот уедет товарищ Алиев… всех выпустим.

— Что? Значит, пока он тут… никому нельзя?.. — Михаил закрыл ладонью захрипевший от злобного смеха рот. — Вы что же, боитесь: он тут мину оставил? Мы что же, тут все как бы заложники друг друга?! Да пошли вы все на хрен с вашим!.. — Он опомнился, и несколько секунд стояла напряженная тишина.

— Миша, — пробормотал я, пытаясь размочить пуговку валидола. — Мне уже лучше. — Я обманывал. — Как-нибудь…

Я кое-как поднялся, прилип лицом к разноцветному стеклу двери. Здесь был и кусочек простого стекла, и я увидел: во дворе, шатая кусты с мелкими белыми и розовыми цветами, движется ветер. Кажется, гроза начинается. Может, локтем выбить? Ну, заплачу' потом… Но ведь напишут… такое понапишут — из Союза писателей выгонят… позору не оберешься… И я тут совсем выключился.

Пришел в себя, когда уже открыли все пять дверей. Я сидел на скамейке у фонтана, перед входом. Рядом курил, стоя, Михаил. Товарищ Алиев уехал. Неподалеку, на каменной площадке, урча двигателями, нас ожидали легковые машины и автобусы. В небе грохотало. Когда мы покатили вниз, в город, в гостиницу, грянул темный плотный ливень, окна автобуса были подняты, понесло сладким ветром… Я, кажется, снова жил дальше.