Повести и рассказы

Как мне рассказали земляки, далее произошло что-то ужасное. Тимур упал на землю и стал биться в судорогах, поднялась пыль, зазвенели пчелы, отлетела в сторону какая-то плошка. К брату на помощь метнулся Васил и, мигом сообразив, сунул ему между зубов ручку деревянной ложки, которую Тимур тут же — щелчком — перегрыз, как дудочку вермишели…

— Успокойся, дорогой, успокойся… — бормотал Васил. — Он контуженый… успокойся…

Тимур хрипел и выгибался возле ног приезжих.

— Поехали! — скомандовал, морщась и отступая к белой «Волге», Курбанов. — Они тут разберутся. Алкоголики!..

— Да это провокация! — махнул рукой Саватеев. — Картинку гонят!

И вот этой фразы не смог простить ему Васил.

Отпрыгнув от брата, он цепко ухватил за руки Саватеева:

— Провокация?! — дернул, сорвал того с ног и, раскрутив вокруг себя, как это ныне делают фигуристы друг с другом на льду, швырнул с крутого берега. — Хасрат! (Жалкая тварь!)

Слышно было, как Саватеев шлепнулся в воду и метался там в камышах.

— Как вы смеете?! — завопили помощники.

Васил, не отвечая, задом к ним, склонился над братом. Тот стонал, дергал ногами.

Дождавшись мокрого помощника, гости из райцентра быстро укатили.

Через два часа явилась милиция, Васила арестовали.

— Мне мама писала, посадили и Тимура, — напомнил я новым пасечникам.

— Да. Тут такое дело. — И земляки поведали конец этой истории.

На суд в райцентр, когда судили Васила, явился его брат Тимур.

Его не хотели в зал с портретами и красным знаменем впускать, но он был прилично одет, побрит, спокоен. Сказал:

— Я дам показания.

Кое-кого смутила сумка у него в руках, в ней что-то глухо жужжало.

— Приемник купил, — объяснил Тимур. — Щищас выключу.

И когда начался суд и человек, издевавшийся над Василом, Саватеев, принялся лгать: дескать, Васил, алкоголик, не умеющий владеть собой, напал на него только потому, что он, Саватеев, покритиковал его мед, — Тимур поднялся с места:

— Земляки! Кто из вас скажет, что у нас мед плохой? Если кто-то скажет, я сто рублей дам… а сам щищас залезу на крышу и прыгну!

В зале зашумели, судья потребовал немедленно вывести из зала гражданина Тимура Салахова.

— Хорошо, я уйду, — сказал Тимур, — но я оставлю моих заместителей.

— И он раскрыл сумку.

Рой пчел — там был именно рой — он, как шаровая фиолетовая молния, выкатился и, поднявшись, грозно гудя, поплыл над всеми. Толпа закричала.

Тимура арестовали. Суд продолжил свою работу через неделю и постановил: по статье «угроза убийства» присудить Васила Салахова к семи годам исправительно-трудовых работ в колонии строгого режима, а его брату дать, как сообщнику, три года.

Их отправили в Сибирь, в поселок Громадск Уярского района Красноярского края…

Выслушав земляков, я попросил передать женам осужденных мой запоздалый подарок — привезенные для пасечников грубые, как из мрамора, синие американские джинсы.

— Пусть перешлют. Может, там пригодятся.

— Если не отберут милиционеры, — печально ответили мужики. — Хорошо, если обменяют на еду.

Прошло около тридцати лет. Насколько мне известно, Тимур и Васил в родные края из Сибири не вернулись.

Надеюсь, что, если старики сейчас живы, они держат пасеку. У них всегда был настоящий мед. Они были честные люди. Сахаром пчел не кормили. Манной каши для густоты не подмешивали. И конфетной патокой для объема мед не заливали.

Сегодня две трети меда на базарах — подделка.

ИГРА

1

— Что так согнулся? У тебя что-то за ночь отросло? — хихикнула сестренка, глядя на Антошу, который проковылял, стыдливо сломавшись в поясе, из постели к ванной.

Ужасно смутившись, братик прошипел:

— Д-дура! — и исчез за дверью. И добавил со злостью… — Мочалка!..

Но это слово он пробормотал, лишь когда закрылся. Он никогда не сказал бы этого в глаза — Антоша обожает свою сестру-красавицу.

А она все равно, конечно, догадалась, что он продолжает за дверью сердиться.

— Да ладно уж!.. — засмеялась во все горло и, утвердив перед собой на столе зеркальце с картонным откидным хвостиком, принялась очень серьезно намазывать кремами и румянами свое юное личико.

Все знали: и мама, и Антошка, и соседи по лестничной площадке, и подруги по школе: у Калабутиных грядет свадьба. Обещал и отец из тайги приехать, где он зарабатывает, валя для китайцев лес.

Жених — классный паренек Сашка Беглов со смеющимися зубами, они у него чуть спутаны спереди, как лапшинки. Говорит быстро, скороговоркой — время экономит. И голова обрита наголо (такая у крутых мальчишек нынче мода). Он с серебряной медалью окончил школу, и через год его должны взять в армию. Только не должны бы взять — он один у своей матери. Отца-то у него нет. А если Сашка женится да еще ребенка родит, то в армию не возьмут долго. Говорят, до 27 лет.