Повести и рассказы

Оценщик в велосипедном отделе комиссионного магазина, толстяк, страдающий одышкой, несмотря на свою неповоротливость, согнулся, чтобы проверить оси велосипеда, после чего долго отдувался; однако по проницательности взгляда было видно, что он торговец опытный. Скользнул глазами по велосипеду всего несколько раз и сразу же сказал, что он стоит самое большее восемьдесят юаней. И не теряя времени, движением глаз дал понять Лань Даляну, чтобы тот не поддавался на обман своего контрагента, выманивающего большие деньги за свой импортный велосипед, преклонного возраста и к тому же вышедшего из моды образца. Мэн Дафа начал нервничать.

— Мы по доброй воле согласились на цену в сто двадцать юаней, — сказал он, — вы же должны только оформить покупку.

Толстяк изменился в лице.

— Эй, парень! — заговорил он. — Купля-продажа, конечно, ваше дело, но если перепродажу оформляю я, то цена должна быть сообразной. Сто двадцать монет? Да если добавить двадцать-тридцать юаней, можно будет купить совершенно новый велосипед. На вид я старше тебя лет на двадцать, но ведь и ты не ребенок, должен в делах меру знать. Скажи по совести, ты сам сколько бы дал за этого старца с выпавшими зубами?

Лицо Мэн Дафа от такой отповеди запылало огнем. Ему было и стыдно и досадно, он приготовился спорить. Но Лань Далян, стоя за спиной, потянул его за край одежды, дав понять, что горячиться не надо, после чего самым вежливым тоном сказал толстяку:

— Продолжайте, пожалуйста, заниматься своими делами, а мы тем временем договоримся о настоящей цене и снова обратимся к вам. Благодарю вас!

Толстяк ничего не ответил, повернул свое туловище, толстое, как винный жбан, и вышел. Лань Далян обратился к Мэн Дафа:

— Не будь дураком, какой толк с ним спорить? Пословица говорит: «Товар любит знатока», а он не знаток. К чему бы привел этот спор? Мое мнение таково: мы оформляем перепродажу за восемьдесят юаней, остальное я добавлю после — и дело с концом. Ну, как? Если ты согласен, давай мне велосипед, квартирную книжку и рабочее удостоверение. Я пойду оформлять, а ты не высовывайся, чтобы случайно с ним не заспорить.

Мэн Дафа взглянул на Лань Даляна, понял, что намерения у того честные, и произнес: «Ладно!» Он боялся упустить такую удачу и уполномочил Лань Даляна совершить сделку.

Лань Далян разыскал толстяка, быстро уладил все формальности и передал из рук в руки квитанцию о перепродаже с деньгами за велосипед.

Был уже полдень, и он опять пригласил Мэн Дафа перекусить поблизости в ресторане «Суминь». Это был известный ресторан высшего класса, и еда в нем была несравненно изысканнее, чем в прошлый раз. В обстановке такого ресторана и при их нынешнем настроении все блюда казались праздничными. Тут же за столом Лань Далян вынул бумажник, достал четыре десятиюаневые банкноты и протянул Мэн Дафа. Тот некоторое время отнекивался для вида, а потом взял.

Пообедав, они вдвоем вышли из ресторана. Мэн Дафа ощупывал деньги в оттопыривающемся кармане, желудок его был наполнен едой и вином, сердце переполняла радость, он весело повернулся к Лань Даляну и пожал ему на прощанье руку. Лань Далян прыжком оседлал теперь уже перешедший к нему венгерский велосипед, обратил к Мэн Дафа лицо, по-прежнему сиявшее теплой улыбкой, и умчался как на крыльях. Он ехал быстро и привычно, словно этот велосипед всегда принадлежал ему.

Вечером того же дня Мэн Дафа приобрел в комиссионном магазине велосипед марки «Красное знамя» восьмидесятипроцентной годности, черный лак которого выглядел много приличнее, чем у проданного венгерского. Истратил он всего девяносто юаней, и еще тридцать остались у него на руках.

В тот вечер его лампа горела допоздна. Он сидел на кровати, курил, смотрел на новый велосипед, сменивший старый, и пересчитывал оставшиеся деньги, пока его веки не начали слипаться — тогда только он погасил свет и лег в постель. В этот миг он чувствовал, что его счастливая судьба достигла своей вершины и что эта удача пришла к нему из рук достойного жалости Лань Даляна. Он понял, что если кто-то поддается благородному порыву, то в этот миг он с легкостью попадает впросак, и что, если в сердце начинает пробуждаться интерес к чему-либо, сначала должно взвесить, какие от этого будут прибыли и убытки. Выходит, что Мэн Дафа воспользовался высокими чувствами, от которых разгорелась голова Лань Даляна, затуманенная новой дружбой, не подождал, пока тот придет в себя, и жестоко надул его — и не один раз! Мэн Дафа стало ясно, что он, встретив завтра на дороге Даляна, должен справиться о его адресе и в первую очередь отыскать ворота его дома.