Повести и рассказы

Дома Ян напомнил отцу о незаконченном разговоре на улице.

— Там, в этой картине, сынок, столько побед Гитлера, что вряд ли он сам верит этому.

— Но ведь это, папа, документальный фильм?

— Всё это, Янек, верно, но Гитлер допобеждается, что его повесят.

Эти слова особенно запомнились Яну, и сейчас, лёжа на тахте, он думал: «Вот если бы Гитлера повесили, а папу выпустили на свободу…» Мысль об этом не покидала Яна ни на минуту. Он слышал много рассказов отца о зверствах в гестапо и поэтому представлял, как тяжело отцу в тюрьме и как бы он, Ян, стал вдруг сильным, настоящим героем и ворвался бы в тюрьму, чтобы освободить не только отца, но всех, кто там томится. С этой мыслью он и встретил дядю Вацлава.

— Ну, как наши дела, Янек? — спросил дядя Вацлав и сдвинул очки на кончик носа.

— Хорошо, на поправку идут, дядя Вацлав.

— Значит, поправляемся?

— Я совсем себя хорошо чувствую.

— Вот и отлично! — сказал дядя Вацлав и присел на стул у тахты.

— Ох, и надоело мне лежать, — с горечью произнёс Ян.

Дядя Вацлав не мог не посочувствовать мальчику, но ответил:

— Рановато тебе выходить. Полежать надо ещё недельку, а там мы с тобой заживём!

Дядя Вацлав пришёл необычно весёлый. Это Ян увидел сразу: наверное, опять принёс какое-нибудь лекарство, которое сейчас трудно достать. Дядя Вацлав и в самом деле принёс какие-то сладости, глюкозу в тюбиках.

— Вот тебе на поправку, кушай.

— Я так и знал, дядя Вацлав, что вы что-нибудь принесёте, — обрадовался Ян.

— Да, Янек, я тебе ещё кое-что принёс, — подтвердил дядя Вацлав, и в его добрых, хотя и потускневших глазах заискрилась радость.

— Ещё что-то принесли?

— Принёс, Янек. Принёс добрые вести.

Дядя Вацлав придвинулся ближе и, нагнувшись к Яну, приласкал его взглядом, положил свою высохшую, немного шершавую руку на голову мальчика, добавил:

— Весточку об отце… Верные люди сообщили, что твой отец жив. Понял, Янек?

Так вот отчего так весел был сегодня дядя Вацлав! У Яна едва хватило силы произнести:

— Жив?

— Да, Янек, жив, и мы все очень рады.

— Где он?

— Он сейчас в Бухенвальде[43].

— А письмо папе можно послать?

— Думаю, что да, — ответил дядя Вацлав, решив, что Яна надо осторожно подготовить к мысли, что в Бухенвальд письмо также трудно послать, как и в тюрьму Панкрац.

Разговаривали долго, дядя Вацлав высказывал надежду на возвращение доктора Шпачека. Правда, думал он несколько иначе. «Немногим счастливым людям удаётся бежать из этого лагеря, а те, что остаются там, умирают от голода и побоев или их просто убивают гестаповцы».

— Письмо мы напишем вместе, когда ты поправишься, — сказал дядя Вацлав.

— А может, папа и сам скоро вернётся? — добавил Ян.

— Может, и вернётся…

— Уж тогда мы не так будем бороться с оккупантами. Правда, дядя Вацлав?

— Будем, конечно! — неопределённо ответил тот.

Разговор начался такой, что дядя Вацлав не знал, как отвечать на многие вопросы. Он только теперь понял, что пытливый, наблюдательный Ян Шпачек знал больше о делах отца, чем он, дядя Вацлав, мог предположить. Он не знал, что Шпачек немало рассказывал сыну о борьбе патриотов родины, и то, что Ян довольно ясно представляет дела отца, как подпольщика, удивило старика.

Уходя, дядя Вацлав думал не только об устройстве Яна в школу, но и о том, чтобы сохранить его в роли связного, тем более, что эту роль Ян выполнял не так уж плохо, живя с отцом. Правда, теперь обстановка изменилась. Отец хорошо знал характер, мечты и дела сына, а дяде Вацлаву эти качества ещё придётся изучить, по-настоящему узнать Яна, чтобы не навлечь на него и на себя беды.

С приятным удивлением и благодарностью дядя Вацлав думал о том, что доктор Шпачек воспитал в мальчике непримиримую ненависть к врагам Чехословакии. Доктора Шпачека нет с ними, но есть младший Шпачек, который непременно будет продолжать бороться, если не сегодня, не завтра, так в будущем. «Да, борьба честных чехов продолжается, она будет продолжаться до полной победы», — думал дядя Вацлав, уходя от мальчика.

К счастью Яна Шпачека, в школе, где он учился, многое переменилось. Во-первых, не стало учителя немецкого языка пана Краузе; во-вторых, совершенно неожиданно выяснилось, что Ян может продолжать учиться в своей школе, так как директором назначен свой человек. Об этом дядя Вацлав пока ничего не сказал мальчику, потому что и без того у Яна было сегодня много приятных новостей.

Были у Яна и новые горестные вести, но дядя Вацлав не сообщил ему ничего. Умер старый Шпачек в Кладно, потрясённый трагической историей, случившейся с доктором Шпачеком. «Сказать Яну о смерти дедушки — значит продлить его болезнь», — думал дядя Вацлав, всецело взявший на себя заботу о сыне друга по подпольной работе.

У КОСТРА