Повести и рассказы

Пан Краузе решил всё по-своему. Он был уверен, что это подстроили ученики старших классов в знак праздника Первое мая. Здесь, решил пан Краузе, действует опытная рука, и не одного ученика, а целой группы. Пан Краузе не мог не доложить своему начальству о таком происшествии. В старших классах начались расследования, учеников вызывали к директору, а некоторых «подозрительных» педагогов — в гестапо.

Листовки Яна Шпачека вызвали размышления у многих ребят, уже подозревавших учителя в недобрых делах. Через несколько дней в открытое окно класса влетел камень, завёрнутый в первомайскую листовку, содранную, вероятно, кем-то с забора. На стенах школы стали появляться надписи карандашом, мелом, углём с требованием убрать из школы шпиона и агента гестапо пана Краузе.

В гестапо во всём обвиняли самого господина Краузе. Было ясно, что в этой школе он больше работать не сможет, но начальство приказало ему делать вид, что ничего страшного не произошло. В гестапо убедились, что учителя-шпиона из пана Краузе не вышло, но пока оставили его работать в школе.

Ян Шпачек решил более откровенно говорить со своими товарищами. Он, как мог, растолковал историю с леденцами Зденека Кворжика, обыск в квартире учеников, арест отца Франтишека Марека и многое другое. Однажды он пришёл домой и подробно рассказал отцу обо всём, что произошло в школе. Отец выслушал Яна и решил, что там, вероятно, действует какая-то молодёжная подпольная организация. Снова отец и сын долго разговаривали, как товарищи, а когда разговор подошёл к концу, Ян признался:

— Папа, листовку придумал я.

Поражённый доктор Шпачек долго молча смотрел на своего сына. Ян понял, угадал настроение отца и добавил, как бы оправдываясь:

— Ты просил меня, папа, выучить торжественное обещание пионера. Я выучил его…

Доктор подумал: «Нельзя не гордиться таким мальчиком, но он ещё не понял, сколько прибавилось мне заботы о его судьбе». Потом он встал, прошёлся по комнате и сказал:

— Ленин и Сталин, Янек, тоже в такие годы начинали бороться с врагами. Будем вместе и мы учиться у них борьбе за счастье нашей родины.

ПОБЕГ

Проводили танкистов на фронт, и всё переменилось. Ни военных игр, ни бурных сборов — только и знают собирать металлолом, учиться в школе да всё время твердят: «помогая взрослым, ты помогаешь фронту»… Как всё было здорово, увлекательно, интересно! А сейчас скука. Этот Серёжка, небось, не скучает. Он чего-нибудь да придумает. Даже Юрка и тот нос задирает: собрал сто килограммов разных железок да самовар принёс. Серёжка затеял новое дело — организовал тимуровскую команду по ремонту школы. Тоже под лозунгом: «Всё для фронта, всё для победы!» Но какой же это фронт, какая тут победа, когда надо просто таскать кирпичи, глину, доски, мусор и разную дребедень со школьного двора. И Ваня наотрез отказался итти с ребятами на очистку футбольного поля у школы.

Скучно и обидно. В учении не повезло: плохо написал сочинение, пожалуй, оставят на второй год. А тут ещё новая неприятность. Лучший друг Сашка Храмов уехал не простившись. Говорят, у него нашёлся брат, а скорее всего потихоньку на фронт укатил. И Женька тоже называется друг, важничает, стал тимуровцем, с Серёжкой заодно.

Книжку принимался читать — не хочется. Папа и мама заставляют готовиться, чтобы осенью всё-таки сдать экзамен, а вот не хочется, да и только. И, как назло, погода стоит такая, что дома усидеть невозможно. Уж так хороша погода! Ярко сияет солнце, на дворе тепло, зелено кругом, тихо. На небе ни облачка и оно глубоченное и голубое-голубое. Сейчас бы пойти на городской пруд купаться, но один не пойдёшь, а будь друг настоящий, сейчас бы махнуть на пруд, и пусть Серёжка со своей командой кирпичи, глину таскают, да собирают ржавые вёдра, консервные банки. Ух, и хочется сделать что-нибудь особенное!

«Вот везёт же людям, — про себя рассуждал Ваня. — Просто везёт. Добровольцы! На фронт их проводили, танки дали, а как они все одеты, какие у них автоматы, машины! Ух, и здорово всё получается! А я сиди дома, зубри грамматику или иди с Серёжкой таскать глину да кирпичи. Тоже мне, жизнь тыловая…»

Который день Ваня занят мыслью уйти на фронт. Уйти из дома тихонько, чтобы никто не заметил. На поезд — и пошёл на фронт, а там сразу в разведку… Ведь писали же о юном разведчике Косте Пчёлке. Его тоже командир поначалу не брал. Выпроводил из части, а Костя спрятался в кустах в тот самый вечер, когда часть уходила в бой… Спрятался и ждал, а когда все пошли, и он пошёл и стал разведчиком. Да ещё каким, орден дали… Вот это настоящая жизнь, а не то, что сиди и учи грамматику. «Уйду, всё равно уйду на фронт!» — решил Ваня.