Повести и рассказы

– Может, вы ко мне не шли поутру под флейту?

– Шли. Под флейту.

– Сами?

– В том-то и дело, что сами… – Она встала и подошла к Вадиму почти вплотную. Сейчас он видел, что она все-таки ниже его: глаза ее оказались где-то на уровне его губ – самые обыкновенные глаза, никакие не ведьмины. Ну, красивые-красивые: зеленые, глубокие, широко расставленные. Еще – лукавые, смеющиеся. Но обыкновенные! И сей факт почему-то был приятен Вадиму. – Мы сами к вам пришли, Вадим Николаевич. Пришли, потому что вы того хотели. Потому что вам плохо стало. А какая женщина – если она ведьма! – допустит, чтобы хорошему человеку стало плохо? Хорошему… – повторила слово с какой-то странной интонацией, будто вкладывала в него больше, чем Вадим мог услышать.

А он услышал. И растерялся.

Спросил только:

– Как вы узнали?

– Как?.. Вы на первую электричку собрались, верно? Нам до нее успеть хотелось…

– Как вы узнали? – повторил Вадим.

– Вот это как раз волшебство, – неожиданно засмеялась Тая. – Ну сами подумайте: пошли бы вы у всех на виду, с чемоданами в охапке?

– Он у меня один. Маленький, – совсем глупо сообщил Вадим.

– А хоть бы и так… Вы же у нас го-о-ордый… – отошла от Вадима, прислонилась к дверному косяку. – А работаться вам теперь будет лучше некуда. Знаете почему?

– Почему? – послушно спросил Вадим.

Она несколько секунд помолчала, потом скороговоркой ответила:

– Потому что потому кончается на «у».

Возможно, Вадиму почудилось, но что-то другое она хотела сказать – всерьез, а не в шутку.

– Это мне не объяснение, – упорствовал он.

– Почему? – сама невинность.

Ответ искать не пришлось:

– Потому что потому… – как она, так и он. Тем же методом.

– А по мне – прекрасное объяснение! – опять засмеялась Тая. – Вы заметьте, Вадим Николаевич, что оно все на свете объяснить может. И нас, и флейту, и неудачи ваши… – И снова серьезно: – Будем считать, что они окончились – неудачи.

– Вы Кассандра? – усмехнулся Вадим.

– Кто это?

– Так… Была пророчица…

– Какая ж я пророчица, Вадим Николаевич? У меня женская логика, – сие она не без гордости заявила. – По ней: человек не может один. А вы все один да один. Как упырь.

Упырь – это, иными словами, вурдалак. Вампир. Сравнение покоробило Вадима.

– А теперь я не упырь, потому что нас много… Попытался поиронизировать, но Тая оставалась серьезной:

– А теперь нас много.

Тогда и он на серьезный – не в тон беседе! – вопрос решился:

– Зачем же вы меня столько времени мучили? – И не хотелось, а прозвучала в голосе жалостливая нотка: мол, в чем же я провинился, сирый и неприютный?..

– Мальчики… – неопределенно сказала Тая. – Им же скучно… А потом: я ждала момента.

– Какого момента?

– Когда вы флейту найдете… – кинула напоследок фразу, опять все запутавшую, и скрылась за дверью.

А Вадим так и остался стоять с полотенцем в руке: чашку-то она еще раньше у него отобрала.

В коридоре он наткнулся на деловую девицу Зинаиду. Она шла с полным ведром, вся перекосившись набок, и Вадим попытался перехватить у нее ношу. Не дала. Поставила ведро на пол, утерла лоб тыльной стороной ладони – упарилась, труженица! – сердито сказала:

– Только зря время тратите… Тая велела передать, чтоб вы работать шли…

– А где она?

– По делам ушла. Дел у нее, что ли, нету?

Вадим смутился.

– Конечно-конечно… А где все? Мальчики?..

– Тоже по делам. А Константин варенье ест. На террасе.

– У него же диатез! – воскликнул Вадим, ужасаясь спокойствию Зинаиды.

– У него?! Он может этого варенья бочку слопать – и хоть бы что.

– Но ты же сказала… – Вадим не договорил: Зинаида не дала.

Перебила:

– Мало ли что я сказала! Это было до того, – голосом слово выделила, сделала весомым, значительным.

– До чего? – праздно поинтересовался Вадим – так, на всякий случай: вдруг Зинаида, Таей не инструктированная, свою версию «того» выложит.

Но Зинаида на провокацию не поддалась.

– Сами знаете… – И вдруг закричала тоненько: – Дадите вы мне делом заняться или нет?!

– Ты что орешь? – растерялся Вадим. – Кто тебя трогает? Занимайся, пожалуйста… Каким делом-то?..

– Пол я помыть собралась. Живете всего ничего, а весь пол изгваздали, смотреть тошно… Идите-идите отсюда. Работайте. Вам Тая велела.

– Раз Тая… – Вадим усмехнулся. Слово Таи – закон. И для него, выходит, тоже закон?.. Бочком-бочком, по стеночке, пошел мимо свирепой Зинаиды: она его, тунеядца, так и ела своими разноцветными… Спросил напоследок, стараясь, чтобы вопрос безразлично прозвучал, как бы между прочим: – А сколько лет вашей Тае?

– Девятнадцать, – с непонятной гордостью сказала Зинаида. – Она уже взрослая. Она в техникуме учится. В медсестринском… – И, сочтя разговор оконченным, снова за ведро взялась.

А Вадим в своей комнате скрылся.

Сел на кровать, аккуратно застеленную Зинаидой. Куртка, служившая им одеялом, висела на своем гвозде. Пол в комнате еще мокрым был: Зинаида уборку с нее начала.

Тая велела…