Повести и рассказы

— Не говори мне, что мы, мужчины, такое дерьмо! Это я хочу заключить мир. Это ты угрожаешь повесить трубку. Не надо мне этого дерьма о мужчинах.

Ее голос был тих.

— Хорошо, — сказала она.

— Что?

— Я сказала, что все в порядке. Я немного перегнула палку. Мне очень жаль.

— Ладно. Забудь об этом.

— Знаешь, я действительно испытываю с тобой оргазм. Очень сильный.

— Я тоже с тобой испытываю оргазм.

— Тогда из-за чего мы ссоримся?

— Непонятно.

— Совершенно верно, непонятно, — теперь ее голос звучал почти нежно. — У тебя еще стоит?

— Слегка.

Вот и первая ссора, — подумал он. На мгновение возникла приятная пауза, когда насыщенное ощущение тепла медленно переходило от аппарата к аппарату. И вдруг все кончилось.

— Ой-ей, — сказала она. — Я должна идти. Кто-то звонит в дверь.

— Так ты хочешь встретиться?

— Лучше я тебе позвоню, — сказала она.

— Позвонишь?

— Конечно. В субботу будет нормально?

— Во второй половине дня. Прекрасно.

— Тогда я позвоню тебе в субботу.

— Ты уверена, что не хочешь встретиться? Сходим куда-нибудь.

— Конечно. Но не сразу, ладно? Я не хочу торопить события.

— Ладно, я понимаю.

— Хорошо, — сказала она. — Скоро поговорим.

— Буду ждать с нетерпением.

— Приятно было пообщаться с тобой, Гарри, — сказала она.

Он нахмурился. В трубке наступила тишина.

Гарри? Гарри? — eго звали Чарльз! — О, Боже! — подумал он. — До чего глупая женщина! Какая нелепость. Он достал телефонную книгу и начал искать Гарри с похожим номером и собственной фамилией. Это заняло у него очень много времени. Но он таки его нашел. Гарри Б., Эльвира-стрит, 31. Она ошиблась всего на одну цифру. Он набрал номер. Это будет очень трудно объяснить. Но он знал, с чего начать.

— Счастливого Рождества, — сказал он.

От автора

Вначале это была одноактная пьеса. Я до сих пор время от времени погружаюсь в эту область. Затем редактор журнала "Шик" попросил у меня рождественский рассказ. У меня не было ни малейшего представления, о чем писать. Похотливые Санта-Клаусы или эльфы мне не нравились, а об оленях и речи быть не могло. Как и о сексуальной жизни Девы Марии.

Тогда я подумал: "Рождество — это еще и дух дарения, так ведь? Кто сказал, что это обязательно должны быть носки и нижнее белье?"

"Истсайдская история" (рассказ публиковался под названием "Игры разума")

Мы находились в Ист-Сайде, в третьем баре за этот вечер. В первом я спросил барменшу, когда все начнется. Она просто улыбнулась мне, и я понял, что тут никогда ничего не начинается. Во втором пьяная блондинка все говорила и говорила о том, что она называла баро̀чным декором бара. Единственным способом избавиться от нее — было уйти. Ни Дэн, ни я ничего не знали об Ист-Сайде. Он был из Виллиджа. Я — из Верхнего Вест-Сайда. В Нью-Йорке это означало, что мы оба были здесь туристами.

К тому же мы были на мели, но наших денег хватило на этот третий бар, в тот вечер мы выглядели довольно хорошо, и нам не хотелось впустую протирать штаны. Мы сидели, чувствуя себя довольно бодрыми, улыбаясь друг другу, в то время как музыка визжала с двух танцплощадок наверху. Мы переходили с одной танцплощадки на другую, и скоро появится результат. Скоро что-нибудь потное проскользнет мимо в поисках пива, и мы сможем сделать ход. Место было вполне подходящим, в этом не было никаких сомнений.

Мы пошли на ланч с агентом Дэна, который собирался опубликовать его роман-вестерн в журнале, и с тех пор мы пили. Дэн очень элегантно выглядел в кашемировом костюме от "Brooks Brothers" c V-образным вырезом и все такое, а я надел свой белый костюм в стиле вестерн. Мой единственный костюм, но красивый. Из-за этого костюма меня и пригласили на ланч. Дэн сказал своему агенту, что этот костюм вдохновил его написать роман, а что агент знает о писательском вдохновении? Итак, мы сидели в баре, думая об агенте и хороших женщинах и довольно ухмыляясь друг другу.

А потом вошла она.

Сначала я увидел только богатство, густую копну темных волос, стройное тело и прекрасные бледные руки. Утонченные руки, унизанные кольцами и браслетами, изысканные руки с пальцами, сцепленными, как у человека на канате, который движется на цыпочках по темной полированной стойке бара. Я влюбился в эти руки. Мне бы они понравились на эльфе или троглодите. Затем она повернулась и улыбнулась мне, и я почувствовал, как что-то тает внутри меня, как теплая ириска. Она была великолепна.

— Могу я угостить вас выпивкой? — спросил я ее.