Повести и рассказы

Смотри ты, как Леня заметил жесть! Пожалуй, таких дел вокруг есть много, да никто не видит. А если теперь записывают да ведут учет, то он, Боря, наберет столько очков, что всех перекроет. Он уже сейчас видит, что у форточки того окна, которое открывал Леня, нет пробойчика и она не закрыта на крючок; но об этом он никому не скажет, пока не сделает из гвоздя пробойчик. Интересная игра!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ, о том, как Павлик выкручивал все, что выкручивается, Нина пускала пузырьки, а весь мир разделился на две части

Прошло, может, недели три с тех пор, как в доме Павлика погасло электричество и произошли известные нам страшные события.

И вот однажды, в пасмурный день, мать захотела зажечь лампочку в столовой, — и она не зажглась.

— Снова это самое несчастье! — ужаснулась мать.

— Ничего! — с чувством собственного достоинства проговорил Павлик. Теперь уже мы и сами наладим.

— Да ну? — обрадовалась мать, но сразу же безнадежно добавила: — Где тебе справиться…

— А вот посмотрим! — уверенно произнес Павлик и подошел к счетчику.

Выкрутил одну пробку — исправная. Выкрутил вторую — тоже исправная?!.

— Наверно, лампочка перегорела, — сказал Павлик и выкрутил лампочку.

Осмотрел ее, — кажется, все в порядке.

— Току нет! — авторитетно заключил он наконец. — Придется подождать.

— А может эта горит? — сказала мать и включила лампочку в другой комнате.

Лампочка загорелась!..

Павлик был сбит с панталыку. Что за чудо такое? Лампочка целая, а не горит! А ну, если попробовать, будет ли она гореть в другом патроне?

Выкрутил вторую лампочку и вкрутил на ее место. эту. Лампочка загорелась.

Значит, причина не в ней. И не в пробках. А в Чем же? Павлик стал напряженно думать.

— Ничего не поделаешь, — вздохнула мать. — Придется снова вызывать монтера.

— Нет! — категорически заявил Павлик. — Я сам исправлю.

Сказал и испугался: выполнит ли обещание? Как разгадать, где повреждение? Наверное, в патроне.

И начал откручивать в патроне все то, что можно открутить. Сначала открутилось фарфоровое кольцо. Потом подалась медная шейка. Остался фарфоровый кружочек; нем разные дырочки, пластинки, трубки и еще одна медная шейка с винтовым нарезом. Ну что теперь с ними делать?

— Ой, намастеришь ты так, что еще хуже будет! — проговорила мать. — Все равно придется звать монтера.

— Нет, исправим сами! — упрямо повторил Павлик, а у самого даже сердце сжалось от сомнения. Что же теперь делать? Как узнать, исправен патрон или нет?

«Ну, если уж на то пошло, так буду разбирать все, что разбирается! подумал он в отчаянии. — Может, нападу на что-нибудь».

И действительно напал, да так, что кувырком полетел вниз.

— Ай-ай! Осторожно! Что с тобой? — крикнула мать.

— Немножко поскользнулся, — ответил Павлик. А он совсем не поскользнулся — его ударило током, только стыдно было сказать об этом матери, да еще Павлик боялся, что мать вообще запретит ему заниматься этим делом и довести его до конца. А какого конца — он и сам уже не знал. Одно только он догадался сделать — выкрутить пробки, чтобы совсем выключить ток. Затем начал разбирать патрон дальше.

Тут он почувствовал, что его покидает последняя надежда. Если бы еще спокойно все это делать, без спеху и без ответственности, тогда, может быть, он и разобрался бы в этой технике. А так, пожалуй, ничего не выйдет.

Он бросил работу и побежал к Андрею. — Ты знаешь, как устроен патрон для электрической лампочки и как его проверить? — запыхавшись, спросил Павлик.

— Нет, — ответил Андрей.

— Все равно, бежим ко мне, помоги! По дороге захватим еще Яшу.

Яша сказал, что разбирать патрон ему приходилось, но так себе, ради забавы, а как проверить и исправить его — он не знает.

— Но все равно мы обязаны это сделать! — решительно заявил он.

— А тем временем вернулся домой отец Павлика. Приближались сумерки. Отец хотел было зажечь лампочку своей комнате, но… теперь и она уже не загорелась.

— Что это? — встревожился он. — Уж не испортилось ли снова?

— Да вот сначала только одна лампочка в столовой не горела, — ответила мать. — А Павлик захотел сам исправить ее и, как видно, все испортил.

— Я ему дам! — разозлился отец. — Вот сорванец!

— И я говорила ему: не лезь, говорю, надо вызвать монтера. А он, смотри, что наделал.

Когда Павлик с товарищами подходил к дому, там ожидала его большая буря. Но от первого удара грома его спасли два громоотвода, Яша и Андрей: отец не захотел воевать в их присутствии.

А за это время Павлик успел вспомнить, что пробки выкручены, и вкрутил их снова.

Лучи света сразу погасили гнев родителей, и гроза окончилась всего лишь категорическим приказом:

— Завтра вызовешь монтера, а сам и не думай трогать электричество, а то…

Это «то» было сказано так грозно и выразительно, что даже громоотводы испугались. Ребята остались в темной столовой и начали совещаться.

Положение создалось очень критическое. Во-первых, в темноте невозможно было ничего делать; во-вторых, это было запрещено; в-третьих, завтра мог прийти монтер и сорвать все дело.