Повесть Петербургская

По Великой Европейско - Российской равнине прекрасная прошла революция, метель метельная вылущила ветрами мертвое все, - умирать неживому. Сказания русских сектантов сбылись, - первый император российской равнины основал себе парадиз на гиблых болотах - Санкт-Питер-Бурх, - последний император сдал императорский - гиблых болот - Санкт-Питер-Бург - мужичей Москве; слово моск-ва значит: темные воды, - темные воды всегда буйны. Питербургу остаться сорваться с прямолинейной - проспекта - в туман метафизик, в болотную гарь. Тот же финляндский денек обещал быть к ночи - туманною ночью, уничтожить прямолинейность проспектов, затуманить туманом. И автомобилью в тот день кроить улицы, избыть день человека - петербуржца - Ивана Ивановича Иванова, как многие в России. Иван Иванович был братом. Иван Иванович был интеллигентом: он был про-фессо-ром. Автомобиль скидывал мысли Ивана Ивановича - в Смольном, на Невском, в Гороховую, - автомобиль-каретка-Бразье, где Иван Иванович сидел в углу - в зеркалах - на подушках - с портфелем. Автомобиль вновь ушол в пустыню Невы, как Иртыш, в простор Троицкого моста, чтоб свернуть на под'емный мост же - Петропавловской крепости, в Петропавловскую крепость, чтобы погаснуть там у собора, у штаба. На соборе, у шпица реял монах. Тогда выстрелила на бастионе пушка, - указать час, - перекинуться мячиком эха дворцам с бастионами. И Иван Иванович долго сидел в кабинете конторы на задворках - вот, в кабинете с деревянными стульями и столом под клеенкой, и к нему приводили людей из бастионов и равелинов - во имя их совестей: двум человекам стать друг против друга с двумя правдами, с тем, чтобы одному человеку и одной правде вернуться в равелин. Из штаба пришол китаец-красноармеец, которого привел тоже китаец-красноармеец, и долго ждал своей очереди китаец-красноармеец, потому-что не было переводчика, а в бумагах значились пустяки, что у него, красноармейца такого-то стрелкового полка, найдены были при обыске и отобраны английские золотые монеты, - и мимо него проходили к столу - говорить или молчать у стола. - . . . В доме у инженера, в его кабинете за ширмой стояла кровать, - и некогда так-же стояла кровать у того-же инженера в Лондоне. Тогда в Лондоне был подпольный с'езд революционеров. И как тогда в Лондоне, встречаясь раз в год здесь в Санкт-Питер-Бурге, поздоровавшись, подошел потихоньку к кровати Иван Иванович и стал щупать - простыни. - Ты что? - спросил инженер. - Я смотрю, простыни не сырые-ли? Не простудись, голубчик. Они, инженер и Иван Иванович, знали друг друга с детства, с бабок в подлинно-заштатном городишке. У инженера корчили хари в кабинете китайские черти, кость, бронза и фарфор - твердым холодком корчили хари; и было в кабинете холодное венецианское окно, уходившее в белые ночи холодком белых стен кабинета. Инженеру - нельзя было горбиться. - В ту белую ночь у инженера была музыка, были музыканты и гости. Иван Иванович не выходил на люди, сторонился толпы, не любил людей, он сидел в кабинете, один в темноте. И инженер увидел, что Иван Иванович поражен музыкой, - поражен так, как могут поражаться, понимая, лишь избранные: в холодном кабинете, где черти корчили холодно хари, человеческая - настоящая - теплота села в кресло в углу, затомившись оттуда. Инженер тогда сгорбился у окна, в белой ночи, и Иван Иванович подошел и стал сзади, прислонившись к плечу инженера.

Я себя чувствую - хозяином на земле, - сказал инженер. - А ты? Всё по прежнему,- гость?

- Да-да, гость!

- Петербург - новая архитектурная задача, город без крыш, с катками в верхних этажах... тишина, вымиранье... - Гость? в белую ночь и проспекты вглядывался инженер. - Я вчера ел хлеб из оленьего мха. - Гость? Метафизика?

- Да, гость. Помнишь, в Брюгге, проселком мы шли. Мы тогда говорили - о мире. Я не поехал в Москву: кровь, копоть заводов, руки рабочих, - я провижу столетья! - и гость! . . - Иван Иванович крепко прижался к плечу инженера, инженер сквозь пиджак ощутил теплоту от дыхания. - Какой ты большой, Андрей . .. В Брюгге такая же тишина . .. Какая музыка!

- Где?

- Там вон, в гостиной, - пианино, Я не вижу реальностей.

В ту ночь -- там, в туманных концах проспектов автомобиль сорвался с торцов, с реальностей перспектив - в туманность, в туман, - потому - что Санкт-Питер-Бург - есть таинственно - определяемое, то-есть фикция, то-есть туман, - и все-же есть камень. Инженер вышол к гостям и сказал:

- Знаете, кто был сейчас у меня в кабинете, какой гость? - и помолчал. Иванов Иван, - и помолчал, выждав, как имя хлестнет по гостиной. - Музыку слушал, музыку знает, - гость на земле. - К инженеру подошла женщина, - оба склонились в амбразуре окна, - там внизу с торцов сорвалась каретка-Бразье, женщина коснулась нежно плечом плеча инженера, - такое древнее, такое прекрасное вино лучше которого - нет: - женщина. Китайские черти - кость, бронза и фарфор - корчили хари.

В доме - дома - Иван Иванович Иванов - жил, как - таракан в щели. Он боялся пространства.