Повесть о Великом мире

Его удивительная сила, не имевшая себе равных, устрашала. Управляющий поместьем Имосэ не произнёс в ответ ни слова, поэтому Мураками сам взял знамя на плечо и вскоре догнал принца. Еситэру опустился перед его высочеством на колени, рассказал обо всём, и тогда принц, искренне обрадовавшись, рассмеялся:

Преданность Сокую сберегает верность долгу Мо Шишэ, находчивость Хирага раскрывает замыслы министра Чэнь, доблесть Еситэру превосходит мощь Бэй Гунъю[459]. Так отчего же с помощью этих трёх выдающихся личностей я не стану управлять Поднебесной?!

Той ночью в убогой хижине жителя гор, покрытой сплошной стеной деревьев сииноки[460] со многими просеками, его высочество изволил преклонить свою голову на подушку. Когда рассвело, он решил направиться к долине Обара, а, встретив по пути дровосека с вязанкой дров за спиной, спросил у него дорогу. Дровосек (видно, даже бесхитростные горцы узнавали его высочество) опустил вязанку на землю, упал на колени и почтительно молвил:

— На полпути у вашего высочества отсюда до Обара живёт не имеющий себе равных сторонник воинских домов, которого называют господином управляющим поместьем Тамаги. Я не думаю, что мимо этого человека может пройти войско, каким бы большим оно ни было, если с ним не договориться. Осмелюсь доложить вашему высочеству, что лучше бы прежде всего в качестве послов отправить к нему одного-двух человек, чтобы они выяснили его настроение.

Принц внимательно выслушал его и заметил:

— Именно о таких случаях говорят: «Не пренебрегай ничьими словами, ни косца, ни дровосека». Полагаю, что поистине дело говорит этот дровосек!

Он послал в поместье Тамаги двух человек Катаока Хатиро и Яда Хикосити, повелев им сказать: «Его высочество должен проследовать по этой дороге. Откройте ворота и разберите завалы!».

Управляющий поместьем Тамаги встретился с посланцами его высочества, выслушал их резоны и, ничего не ответив, вошёл внутрь. Но вскоре стало видно, что молодёжи и рядовым воинам приказали вооружиться и оседлать коней. От этого поднялся большой шум. Тогда посланцы его высочества решили: «Похоже, что из нашего дела не вышло ничего. Поэтому поскорее вернёмся и доложим об этом». Когда они поскакали обратно, то за ними погнались человек пятьдесят или шестьдесят молодых воинов из Тамаги с одними мечами в руках.

Два посланца задержались и, выскочив из тени росших там нескольких сосенок, рубанули по коленям коней самых передних воинов и повалили их; встречным движением мечей отсекли всадникам головы, повернули мечи лезвиями вниз и встали поперёк дороги. Среди преследователей, которые скакали сзади, не оказалось ни одного, кто бы, увидев это, приблизился к ним. Они только издали пускали стрелы. Катаока Хатиро, в которого попали две стрелы, подумал, что теперь помочь им будет трудно, и произнёс несколько слов.

— Эй! Господин Яда! — сказал он, — меня тяжело ранили, и я здесь умру. Вы же срочно скачите к его высочеству принцу и доложите обо всём, чтобы он спешно бежал, не теряя ни мгновения.

Яда был там же, поэтому подумал, что и он будет убит, однако, действительно, не сообщить принцу обо всём значило бы нарушить верность ему, но в душе сильно переживал из-за того, что будучи не в силах что-либо сделать, он возвращался, бросая товарища, готового вот-вот умереть от ран.

После того, как Яда, отъехав далеко, оглянулся, он увидел, что Катаока Хатиро уже погиб от стрел, а голову его держал человек, отсёкший её остриём меча. Яда поспешил возвратиться и доложить об этом принцу,

— Значит, дальше по дороге, по которой не убежать, мы не поедем. Когда везение находится у предела, слова жалоб бесполезны[461], — сказал он, и никто, вплоть до сопровождающих его людей, беспокойства не выразил. В таком случае, здесь оставаться нельзя, и, решив ехать, пока ехать можно, тридцать с лишним высших и низших воинов с принцем во главе поехали, по пути расспрашивая о горных дорогах.

Когда собирались пересечь перевал Накацугава, на двух горных вершинах напротив показались человек пятьсот-шестьсот в доспехах и шлемах. Их приняли за войско из Тамаги. Лучники там выставили перед собой щиты, разделились на две части — левую и правую — и издали боевой клич. Когда принц увидел это, яшмовый его лик озарился особенно величественной улыбкой. Обращаясь к своим подчинённым, его высочество промолвил: