Повесть о Великом мире

Наместник приготовился к его нападению заранее, поэтому, выпустив из ворот замка большое войско, приказал ему сражаться, но в войске Кикути, хоть оно и было мало, все воины сравнивали свои жизни с пылью и мусором, долг лее был для них подобен железу и камню. Они сражались ожесточённо и многих оборонявшихся побили, а остальные отошли и заперлись в замке. В то время, когда воины Кикути, окрылённые победами, преодолели стену, взломали ворота и без задержки вторглись внутрь, а Хидэтоки не мог более защищаться и уже решил покончить с собой, Сени и Фдомо с шестью с лишним тысячами всадников напали на Кикути с тыла.

Вступивший на Путь Кикути, увидев их, вызвал своего сына Такасигэ, губернатора провинции Хиго, и велел ему.

— Сейчас на меня нападают Сени и Одомо. Я погибну на поле боя, но считаю, что выполнял свой долг, и посему не раскаиваюсь. Поэтому я, Дзякуа, погибну, сделав для себя подушкой замок Хидэтоки. Ты же срочно возвращайся домой, укрепи замок, подними воинов и после моей смерти развей то, о чём я сожалел в этой жизни.

Отделив больше пятидесяти молодых всадников, он придал их Такэсигэ, чтобы тот вернулся в провинцию Хиго. Оставшиеся на родине его жена и дети не знали, что этот его отъезд — окончательная с ним разлука, и надеялись, что он вот-вот вернётся. Так думал Дзякуа с тоской, начертал на нарукавном знаке стихотворение, чтобы отослать его на родину:

На родине

Не знают, жив ли я

В сегодняшнюю ночь.

Там ждёт меня

Любимая.

Губернатор Хиго Такэсигэ трижды повторил:

— Единственный мой родитель сорока с лишним лет выйдет сейчас на битву с большими силами противника с мыслью погибнуть. Я во что бы то ни стало хочу погибнуть с ним вместе.

Однако отец дал ему строгий родительский наказ:

— Ты должен остаться ради Поднебесной!

Делать нечего, Такэсигэ, увидев, что это их окончательная разлука, плача и плача, с тоскою в сердце вернулся в Хиго. После этого Вступивший на Путь Кикути вместе со вторым своим сыном Хиго-но Сабуро в окружении ста с лишним всадников, избежав внимания преследовавшего их войска, напали на дом наместника и в конце концов, не отступив ни на шаг, все до одного погибли в рукопашной схватке с врагами.

Чжуань Чжу и Цзин Цин посвятили свои сердца благодарности за милости, Хоу Шэн и Юй-цзы для выполнения долга не пожалели жизней[859]. Не так ли можно сказать и о них?

Однако тогдашнее поведение Сени и Одомо было бессердечным и людьми в Поднебесной осуждалось. Они делали вид, что не знают ничего и прислушивались к тому, что делается в мире. Стало слышно, что в седьмой день пятой луны оба Рокухара были уже низвергнуты, а войско, атаковавшее замок Тихая, полностью отступило к Южной столице, и это изумило Вступившего на Путь Сени: как это могло произойти, — думал он. В этой обстановке, подумав, как бы это застрелить наместника и тем умалить свою вину, он послал тайных гонцов к губернатору провинции Хиго Кикути и к Вступившему на Путь Одомо, напутствуя их, что они и слыхом не слыхали о горькой участи Кикути.

Сам Одомо был виноват, поэтому согласился оказать помощь. Хидэтоки, услышав о тайном его замысле и зная о действительном положении дел, выбрал благоприятный отправил к Сени Нагаока Рокуро. Нагаока сразу же выехал, но Сени не встретился с ним, сказавшись больным. Делать нечего, Нагаока попросил проводить его к сыну Вступившего на Путь Сени, молодому Сени из Тикуго. Там он как ни в чём ни бывало, осмотрелся по сторонам и с таким видом, будто сейчас же собирается оставить лагерь, принялся чинить свой щит и точить наконечники стрел. Потом, посмотрев вдаль, за дальние самурайские строения, он увидел там на флагштоке стяг с изображением зелёного бамбука и с белым навершием.

Тогда он подумал, что государево парчовое знамя действительно сняли с корабля и пожаловали сюда. Если бы с Сени встретиться здесь, мы бы и пронзали друг друга мечами. И тут он неожиданно встретился с молодым Сени. Тогда Нагаока воскликнул:

— Какую ещё измену вознамерились осуществить эти злодеи?! — обнажил кинжал и подскочил к нему.

Молодой Сени был человеком весьма проворным, поэтому он схватил бывшую рядом шахматную доску и подставил её под удар кинжала. Они крепко переплелись друг с другом, каждый оказывался то сверху, то снизу.

Внезапно подбежали слуги Сени и вонзили три меча в противника, бывшего сверху, и выручили хозяина, оказавшегося снизу. Поэтому Нагаока Рокуро не выполнил своего главного желания, но сразу же лишился жизни.