Повесть о Великой стене

С боями дзинулись они на запад, освобождая уездные города. Через месяц было у них шестьсот — семьсот колесниц, свыше тысячи всадников и несколько десятков тысяч пеших бойцов. И уже без боя открыл им свои ворота главный город области Чэньчжоу.

Узнав об этом, Эрши упрекнул Чжао Гао:

— Бы обещали мне спокойную жизнь, а между тем Поднебесная восстает против меня!

— Эхо всего лишь горсть чусских разбойников, и не следует их бояться, — ответил Чжао Гао.

А между тем восстание разрасталось. С востока двигались полчища У Гуана, сменившего убитого в сражении Чэнь Шэна. На севере и на юге поднимались крестьяне.

Знатные господа чутким носом понюхали воздух, почуяли, что каша заварилась крутая, и поняли, что, если хотят они засучив повыше рукав запустить руку в миску и выловить со дна кусок пожирней, то надо им торопиться.

ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ НА СТЕНЕ

Великая стена была окончена. Она вилась по высоким вершинам, венчая империю зубчатой короной. Она тянулась на десять тысяч ли по горам, лёссовому плато и пустыне. В горах она была сложена из каменных глыб, в равнинах — из желтого лёсса, обложенного камнями, в пустыне — из связок тростника, засыпанных песком и обмазанных глиной. В самых низких местах она была в три человеческих роста, в самых высоких — в десять. На ней было три неприступных крепости, семнадцать укрепленных горных проходов и шестьдесят тысяч сторожевых башен на таком расстоянии друг от друга, чтобы видны были подаваемые с их площадок предупреждающие об опасности дымовые и огневые сигналы.

Как-то вечером Ю Ши, учитель, долго смотрел на горы, подобные наконечникам стрел, вонзающихся в прозрачное небо, и на гребень стены, уходящей вдаль. Из его глаз покатилась слеза, и он подумал:

«Мои ногти обломаны и ладони покрыты мозолями. Мои пальцы потеряли гибкость. Я никогда уже не смогу держать кисть и чертить знаки, в которых заключена мудрость. Имеет ли смысл влачить долее эту бренную жизнь, когда она, без сомнения, кончена и прошла бесследно?»

С этими унылыми мыслями, понурившись, побрел он к костру.

Что ни вечер, костры становились все малочисленней, все меньше людей собиралось вокруг них, все слабей вздымалось их пламя. Началось это с тех пор, как император Эрши в страхе стянул к столице все войска, сняв солдат со стены и обнажив границы, потому что Поднебесная стала ему опасней далеких кочевников.

Сперва люди оставались на стене. Когда клетка отперта, крылатый пленник не сразу взлетает, осознав свободу. Потом вдруг с каждым днем стали приходить новые вести.

Иногда приносили их рабочие, бежавшие с дальних участков стены, иногда жена солдата, поехавшая в гости к родителям и вернувшаяся с полдороги, или какие-то прохожие, спешившие непонятно куда, неизвестно откуда. Эти вести вызывали волнение и споры, их обсуждали вечером, обдумывали ночью.

— К чусским крестьянам примыкают новые отряды. Сын Ли Сы, полководец Ли Ю, пропустил войска восставших через Саньчуан.

А ночью шепот в землянке:

— Звали их горстью разбойников, а они сильней императорских войск. Не пойти ли и нам им навстречу? Далеко, но дойдем, найдем…

— Сыновья владетельных князей приводят своих людей, опытных в военных хитростях и упражнениях.

В ответ возглас:

— Подружился тигр с козленком! Много ли от козла останется…

— Героиня Лин-лань и силач У-ян с горстью товарищей взяли крепость, защищавшую горный проход, и уничтожили часть гарнизона, а другая часть присоединилась к ним.

Эту весть принесла жена солдата и не уставала рассказывать всем, кто хотел ее слушать:

— Как взмахнула она двумя мечами, сразу расчистила дорогу до самых ворот. Как метнула она боевой топор, посыпались с крепостной стены головы, как шары во время игры. Как стегнула она своей плетью, конь начальника пал на колени, а сам он сдался ей в плен.

Это известие чрезвычайно обрадовало Цзюй У.

— Лин-лань — дочь моей жены. Давно мы с ней не виделись, но сейчас, когда она заняла такое высокое положение, то конечно, будет нуждаться в советах. Придется мне пойти, найти свою жену и сына и вместе с ними отправиться в эту крепость.

Цзюй У ушел. Еще раньше ушли многие. И всё новые вести беспрерывно гремели и сверкали, как молнии в грозовую ночь.

— Восьмой потомок учителя Куна явился из далекой своей приморской страны и привел своих приверженцев.

— Два дракона подняли восстание на реке, объединили лодочников и примкнули к войскам У Гуана. Имена драконов Би-хань и Чи-вэнь.

— В Саньяне голод. Императорские солдаты грабят жителей столицы, потому что Эрши не может прокормить их.

— Крестьянский сын Лю Бан разбил все высланные против него императорские войска и приближается к столице.

Люди уходили со стены уже не по одному и ночью, а днем, целыми отрядами. Никто их не останавливал.

Когда Ю Ши спустился к костру, рядом с Бань Сяо-эром сидели два прохожих и купец До. Один из прохожих рассказывал, разыгрывая происшествие в лицах, размахивая руками и гримасничая, писклявым голосом говорил за Чжао Гао, шепелявил, изображая Эрши.