Повесть о «царском друге». Распутин

Минули дни. Распутина манила даль, но далее, как обычно, она заканчивалась в кругу мимолётных друзей и выпивок. Поездка из Петергофа удаляла его от мест, где находилась женщина, которая была в величайшей благосклонности к нему, сама царица Александра. Желание уединиться на сочельник уводило Распутина в Петроград. Скорее прихоть, но скорее обида и желание, так пугающее его самого, от которого он никак не мог избавиться: о встрече с юным князем Юсуповым, больше чем с его женой. Распутин любил князя как сына и друга, питавшего в нём отчасти поддержку на будущее. К поддержанию его личности в час, когда на престол взойдёт Алексей Николаевич Романов. Впрочем, ломая в себе подозрения о несовершении того. Распутин предчувствовал ранний его уход, но в точности не знал, каким он будет. Предчувствовал он и изменения по самой стране, но что произойдёт – в точности мог предположить лишь по настрою общества. А настрой общества был против монархии. И там, и там слышались подталкивания к смене власти, народ желал власть иметь народную.

Разговор его однажды с царём ни о чём в итоге не был укреплен. Николай был занят своим семейством и тому, что было снаружи, отводил роль для слежения своим лакеям и родственникам, служителям царского двора. Война 1914 года показала царю: на всё воля всевышнего, и тот, кто на небе, никогда не оставит империю, считал государь. На то есть примеры: татаро-монгольский хомут, разбитый на Мамаевом поле, Куликовская битва, оставление французами страны во время морозов, а также прекращение военных действий к 1916 году успокаивали царя. Лозунги «долой монархию» возбуждали в нём протест против крестьян не больше, чем от надоедливой осы. Хлоп – и никто не мешает. Распутин же предвидел будущее, он был далёк от политики и всё же предполагал тому, что все зависели от своего состояния. Борьбы между теми, кто выбрал его и тех, кто его не поддерживает.

Так, однажды пребывая во время отъезда царя в Могилёв в Царском Селе, в комнате приёма личного для гостей царя. Было уютно, светло, мягкая обивка мебели и узорчатых спинок располагала к безмятежности и благорастворению.

Алексей уснул в своей спальне. Ему пришлось вернуться к матери из-за болезни. Распутин отпивал чай из маленькой кружки рядом с ним, напротив сидела безмятежно царица.

– Всё станет на свои места, Григорий Ефимович? – интересовалась она всё с тем же акцентом, который она старалась скрывать, будучи императрицей России, долгое время живя в России, прибыв из Австрии.

– О! Всё будет даже отлично, дорогая госпожа, – Распутин старался всегда говорить правду людям, от этого он ощущал в себе облегчение. – Сейчас Алёшенька поспит. Не забудьте ему только компресс на голове сменить.

– Конечно, конечно. Я лично это сделаю! – сказала царица, успокоенная светским знахарем. Отлила себе чай в кружечку. Она пила напиток без сахара. Распутин клал в миниатюрную кружку, не стесняясь, в зависимости от состояния хозяев по две или три куска сахара.

В своём доме в Подольске он использовал один кусок рафинада. Даже при состоятельном хозяйском довольствии в экономии средств.

– А что, Григорий Ефимович, вы считаете о происходящем сегодня в мире?

Царица и Распутин общались между собой легче, нежели она с супругом, с царём Николаем, в самом деле их объединяло два дела – трон и дети. В суете мирской они давно бы разошлись, только в обществе этого мужчины царица как женщина ощущала себя свободной.

– Я без увлечения, государыня… – безмятежность этого человека словно заставляла задумываться над существующим положением и самой принимать свои решения. – Меня волнует только мой распорядок дня да ваш Алёшенька и вы… – обратился с явным обращением к царице, но продолжил. – Царские наследники престола.

У Распутина в отношениях с Николаем были натянутые разговоры. Под него всегда приходилось подстраиваться, когда Распутин считал, что в том или этом, даже если не он сам считал правоту какого-либо суждения, то есть был факт, отвечавший самостоятельно за действительное проявление того или иного действия. В этом Распутин и расходился с царём, он ему если и не казался упрямым, то удовлетворял его тем, что царь был всегда прав, хотя бы потому, что сам Распутин был не конфликтный человек. Его удовлетворяло вполне общение и с его супругой.

Безмятежный ответ порадовал Александру Фёдоровну.

– Мне вот из родины пришло письмо от Виктории5, – говорила она с акцентом – единственное, что напоминало, что она не русских родов, – пишет, что Германия торжествует от того, что закончилась война между ней и Россией, и предполагает сотрудничество с Францией и Англией по поставке сухого льна и партиями другого снабжения между государствами.

– Бог им судия, Александра Фёдоровна, но мне-то нет никаких желаний воевать, да и узнавать, как их там житьё-прожитьё.

Откровенность в «старце» увлекала царицу, в нём она находила большее понимание, чем в супруге с натурой ранимости и обидчивости.