Повесть о царе Удаяне

Еще сильнее обрадовался царь и устроил великое празднество, которое было тем более прекрасно и торжественно, что начало ему положили боги. Из всех домов плыли в небо звуки музыкальных инструментов, словно возвещая видьядхарам о рождении их царя. Алые знамена, трепещущие от ветра на крышах домов, так сверкали, что, казалось, наполнили весь воздух пурпурным блеском. На каждом шагу танцевали прекрасные женщины, как будто сошедшие на землю небесные нимфы, которые ликовали оттого, что Бог любви обрел тело[595]. Для горожан богатство стало общим уделом, потому что счастливый царь всем раздал новую одежду и новые украшения. Когда в своей радости царь пролил на своих подданных потоки даров, никто из них не остался с пустыми руками — пуста была только казна. Отовсюду, словно они олицетворяли собою все страны света, сошлись в Каушамби красавицы из гаремов вассальных царей, чтобы пожелать счастья новорожденному. За ними следовали танцовщицы, с собой они принесли богатые подарки, свиту их составляли отборные воины, и вокруг них все время слышалась игра на лютнях. Каждое движение в городе было танцем, каждый звук — музыкой, каждое слово запивалось полной чарой вина, а каждый поступок отличался щедростью. Все лица были украшены красным суриком, актеры и поэты украшали собой улицы, и весь этот город состоял, казалось, из одного веселья. Так много дней подряд и с каждым днем все нарастая длился этот великий праздник, который кончился только тогда, когда исполнены были желания всех горожан.

Шло время; маленький царевич рос, словно молодой месяц. Соблюдая установленные обряды, отец назвал его Нараваханадаттой — именем, которое заранее указал ему божественный голос. С любовью следил Удаяна, как мальчик, спотыкаясь, делает первые шаги, и при этом сверкают нежные, прелестные ноготки на его пальцах; или как он произносит первые слова, и при этом показываются его зубки, похожие на цветочные почки.

Как-то раз лучшие из министров привели своих юных сыновей, любезных сердцу Удаяны, и представили их царевичу. Сначала Яугандхараяна представил Марубхути, затем Руманват — Харишикху, Итьяка — Гомукху и Васантака — Тапантаку. А домашний жрец Шантикара привел своих племянников-близнецов, сыновей Пишалики: Шантисому и Вайшванару. В тот же момент с неба посыпался божественный дождь цветов и послышались клики одобрения, предвещающие счастье. Всех шестерых детей своих министров царь и царица приняли с радостью и лаской. И уже в детстве они стали друзьями Нараваханадатты. Привязанные к нему одному, они постоянно находились рядом с царевичем, словно его собственные добродетели, сулящие ему благую участь.

Так понемногу текли в довольстве дни у царя ватсов, который часто любовался улыбающимся, похожим на цветок лотоса, лицом своего сына, когда тот переходил с колен на колена преданных ему всем сердцем царей или что-то нежно и забавно лепетал во время своих игр.

Вот третья волна книги «Рождение Нараваханадатты» в «Океане сказаний» великого поэта Сомадевы.

Четвертая книга по названию «Рождение Нараваханадатты» окончена.

КНИГА ПЯТАЯ Четыре девушки

Как некогда напиток бессмертия возник из океана, взволнованного раскачиванием Мандары, так этот рассказ возник из уст Хары, взволнованного страстью к дочери благородного Гириндры. Те, кто без промедлений вкусят его сладости, избавятся от препятствий, добьются успеха и еще на земле по милости Бхавы достигнут сана богов.

Волна первая

Да защитит вас от несчастий Слоноликий[596] сокрушающий беды своим сиянием, окрашивающий всю землю в шафранный цвет краской со своего хобота[597].

Так жили повелитель ватсов с супругой, взращивая своего единственного сына Нараваханадатту. Однажды, заметив, что царь тревожится, как бы ему уберечь сына, министр Яугандхараяна сказал ему с глазу на глаз: «Не следует тебе тревожиться о царевиче. Родился он в твоем доме по воле Шивы, и предназначено ему стать повелителем видьядхар. Узнав об этом с помощью магического знания, нынешний повелитель видьядхар пришел в ярость. Но стало это известно Богу с полумесяцем на челе[598], и назначил он предводителя ганов[599] Стамбхаку защищать Нараваханадатту. Он незримо присутствует здесь, охраняя твоего сына. Так рассказал мне мудрец Нарада[600], поспешившей прийти сюда».

Пока министр рассказывал об этом царю, с небесной тверди сошел дивный муж с мечом в руке, излучавший сияние и увенчанный диадемой. Он склонился в приветствии, и повелитель ватсов, оказав ему гостеприимство, спросил с любопытством: «Кто ты? Какое дело привело тебя сюда?»