Повесть о суровом друге

Мне тоже хотелось идти в смертный бой, но меня в комсомол не приняли. Надя сказала, что записывают только тех, кто умеет держать в руках винтовку. Как будто она не знала, как недавно я чуть не застрелил рыжего Илюху. Пускай командир изругал меня, пускай запретил подходить к оружию, но умею я стрелять из винтовки или нет? Если бы не умел, не выстрелил бы…

— Обожди, годика через два примем и тебя, — пообещала Надя.

Если бы часа два ждать, а то два года! И это в то время, когда деникинцы подходят к городу. Белогвардейцы уже захватили станцию Караванную, к городу подходят! Я своими глазами читал на заборе плакат: «Все на борьбу с Деникиным!» Как же мне ждать? Надя уверяла, что Советскую власть никто не скинет. А вдруг беляки разозлятся?..

Одно меня успокоило: если Ваську записали в комсомольцы, то ему винтовку дадут. А там все пойдет как надо — вместе воевать будем. Не может быть, чтобы Васька не дал мне выстрелить в белогвардейца.

2

С чувством счастья держал я в руках Васькину книжечку. На ее обложке значились четыре красивые буквы: КСМУ. Кажется, все свои патроны отдал бы я, лишь бы выдали и мне такую книжечку! Один Васька понимал, как мне тяжело. Он обнял меня, и мы пошли к себе на окраину.

— Знаешь, как я теперь буду бороться? — с силой проговорил Васька и так крепко сжал кулак, что жилы напряглись: — Буду бороться, как сказал Карл Маркс… Пусть буржуи содрогаются. Пролетариям нечего терять, кроме своих цепей. А приобретут они целый мир! Вот как сказал учитель рабочих Карл Маркс.

— Вась, а откуда взялся этот Деника?

— Из Англии… Есть такая страна-государство, вся в тумане. Такой туман, что ничего не разберешь. И там сидит король.

— Г-гы… к о р о л ь. Бубновый, что ли?

— Я не про карты говорю. Король по-ихнему, а по-нашему царь. Так вот этот английский царь и раскопал Деникина. Говорит, вот тебе пулемет, а еще дам тебе аэропланов, которые сами по небу летают, дам тебе пушек, винтовок, и чтобы ты разбил всех большевиков. Ни одного не оставляй, всех перебей: и рабочих, и крестьян, и красноармейцев.

— Не везет нам, — сказал я, — то Керенский был, то немцы приходили, то бандиты, а теперь Деникин.

Васька вздохнул:

— Не везет, это верно… Только мы с тобой должны помочь Красной Армии. Обязательно должны помочь.

— Я знаю чем. Гранату отдадим.

— Какую гранату?

— Помнишь, в речке нашли?

— Она не действует: подмокла, заржавела…

Вдруг Васька что-то вспомнил:

— Вот что. Надо отдать патроны, которые насобирали. У тебя сколько?

— У меня четыре обоймы. Три да четыре — семь. Семь обойм по пяти патронов, сколько это будет?

По пальцам мы подсчитали: тридцать пять патронов да еще десять штук.

— Маловато, — разочарованно протянул Васька.

— У Илюхи бы взять, — подсказал я. — Рыжий целое корыто натаскал.

— Откуда?

— Наворовал. Что ты, не знаешь рыжего?

— Надо отнять, — сказал Васька.

— Отнимешь, когда он их в землю зарыл.

— А ты скажи, арестуем.

— Все равно не даст. Жадюга!

— Тогда выиграй. Поди и заставь играть. Мне, сам понимаешь, нельзя, я теперь комсомолец.

— А если проиграю?

— Нельзя, что ты!

— Ну а если не повезет?

— Не везет только лентяям. А ты должен сказать себе: выиграю — и все! Может быть, как раз нашими патронами самого Деникина убьют, понимаешь?

— Понимаю.

— Иди играй! А в случае чего — отнимем.

Я захватил патроны и помчался к Илюхе.

— Сыграем? — предложил я, когда Илюха вышел за калитку и уселся на лавочку.

— С тобой играть — только время терять. Один заржавленный патрон найдет, и тоже — давай сыграем!

Я вынул из-за пазухи новые обоймы. У Илюхи загорелись глаза. Он поглядел на меня весело, как на легкую добычу.

— Ладно, давай, — согласился он, — только не уходи, я сбегаю за патронами.

Я видел в щелку забора, как Илюха, озираясь, не слежу ли я за ним, юркнул незаметно в сарай. Не появлялся он долго.

Я забеспокоился: уж не струсил ли? Но Илюха вернулся и показал мне обойму.

— Одна только? — разочарованно пробурчал я. — А хвастался: целое корыто!

— Выиграй эти, тогда увидишь.

Мне так хотелось выиграть, что я уже представлял себя обладателем всех Илюхиных сокровищ. Подумать только — целое корыто патронов принесу к Ваське.

Мы высыпали из карманов старые пустые гильзы, чтобы ставить на кон. Боевые не ставили, чтобы не помять их, да и опасно было: патроны могли взорваться при ударе.

— По скольку будем играть? — спросил Илюха.

— По пяти.

— Ставь!

— Не бойся, поставлю.

Длинный ряд из десяти патронных гильз выстроился перед нами. Мы отсчитали шесть шагов, провели черту, через которую нельзя переступать, померились на палке, кому начинать. Выпало мне. Руки у меня дрожали: Васька сказал — обязательно выиграть, а вдруг проиграю?

Я размахнулся.

Тяжелая бита просвистела мимо гильз, не задев ни одной. Лишь облачко пыли взметнулось позади кона.

Илюха сделал огромный шаг, прицелился, и звон медных гильз больно отдался у меня в сердце. Илюха выиграл сразу шесть патронов. Стали добивать остальные, и он сбил еще три. Как я ни старался, но и последнюю гильзу сшиб Илюха.