Повесть о славных богатырях, златом граде Киеве и великой напасти на землю Русскую

Однажды отец Фёдор воротился домой с важной новостью. Приехал Алёшин крестный. Он теперь жил хоть и не в Киеве, но всё равно далеко от родного города — в Новгороде. Состоял там при княжиче. В Ростов наезжал изредка. И сейчас завернул поглядеть хозяйским оком на подворье. Прослышал, наверное, про Алёшеньку. И вот кличет к себе, и не медля — сегодня. Так и велел передать. Алёша не стал мешкать, и отец тотчас же повел сына к боярину. Он торопливо шагал по улицам, гордо вскинув клин бородёнки. Думал: «Не может быть, чтобы боярин не обратил своего милостивого внимания на Алешу. Тощенький вислоухий малец, которого он когда-то отвез на учение в стольный, как в сказке, обернулся добрым молодцем. Вон как смотрят на него встречные знакомые, поздравляя отца, незнакомые — провожая одобрительными взглядами. И девицы и женки, что несут ведра на коромыслах, будто споткнувшись о камень, плещут воду через край, не жалея. Да что там огородницы с коромыслами!» Даже тут, на чистых улицах, проходя мимо резных окошек, украшенных вязью крылечек боярских домов, поп ловил любопытные взгляды. И еще выше вздымал клин бороденки, словно это на его молодецкие плечи, покрытые светлым кафтаном, на его стянутый алым поясом стан, на его упруго ступавшие в узконосых сапожках ноги смотрели из своих светелок девицы и боярыни.

Из ворот красивого терема выехали всадники с борзыми. Отец Фёдор остановился, пропуская кавалькаду, почтительно поклонился, но всадники, не обратив на него внимания, проскакали мимо.

Сыновья боярина Петра на охоту поехали, — сказал отец Фёдор. Алёша завистливо поглядел вслед всадникам, перевел взгляд на терем. Там на широком балконе стояла девочка-подросток, кричала: «Ни пуху ни пера!» — и махала руками. Перехватив взгляд Алёши, показала ему язык и засмеялась. Это боярышня Елена. Озорница. Судьба ещё сведет их — Алешу и Елену. Но сейчас Алеше не до девиц.

Отец Фёдор с Алёшей вошли на подворье боярина Ратибора. За частоколом возвышался двухэтажный терем. К нему вела выстланная тесинами дорожка. Отец Федор как-то присмирел, даже, казалось, немного струхнул, когда важный челядинец, отворив двери, строго поглядел на него.

— К боярину крестник его… Нет, пускай один взойдет… Я подожду во дворе… — забормотал он.

Нескоро воротился Алёша из боярских палат. Знать, было о чём поговорить боярину с молодым поповичем. И прямо с крылечка зашагал через двор быстрыми шагами, будто спешил по важному делу.

Дело и впрямь было спешное. Боярин посылал своего крестника в Киев. Отправляться велел тотчас же. На дороге в указанных местах будут ждать его подставы с лошадьми. Скакать приказано без устали.

Вот и все, что сообщил Алеша отцу. Да еще поведал — не удержался, — что посылает его боярин с важным поручением к самому Добрыне — известному храбру, дяде Великого князя, бывшему княжескому воспитателю.

Так нежданно-негаданно снова покинул Алёша отчий дом. Мало погостевал. Недосыта поел припасенных матушкой домашних яств. Не догулял на игрищах. Оглянулся в последний раз на резные конские головы, застывшие на воротных столбах. Махнул на прощание рукой отцу с матерью, сестрам. Ускакал… Ускакал туда, куда звала его жизнь.

И никому не сказал о самом главном. А дело было такое: проговоришься — и голову потерять недолго. Вез Алеша тайную весть, о которой шепотом прошептать и то страшно. Не о простом людине грешном, не о купце тароватом и даже не о боярине знатном шла речь — о княжиче, что замыслил недоброе против отца своего, против Русской земли.

Не обидел бог детьми Великого князя. Один за другим подрастали сыновья. Чуть войдут в разум — выделяет им князь города и земли на княжение — мало ли земли в Русском государстве, хватит на всех. И самому спокойнее, когда сидят посадниками всюду не чужаки — родная кровь. И вот теперь, кто осмелится сказать наветное слово отцу против сына, что замыслил он отойти, отделиться. Это ведь не ветвь обрубить у дерева. Не просто блудный сын собирается уйти из отцовского дома. Княжич отойдет не с пустыми руками — обломит кус родной земли, оторвет от родины. Не просто ссора поднимется — брань, сеча меж своими, польётся кровь… Вот с какой вестью посылал своего крестника боярин к Добрыне, храброму воину, первому советнику Великого князя.

Итак, в Киев с тайным поручением спешно поскакал Алёша Попович. В стольный град к князю Владимиру Святославовичу поехал, как нам известно, и Илья Муромец. И мы тоже сейчас отправимся в древний Киев.

3

Тихо плещут широкие днепровские воды. Курится над водным простором предутренний туман. Перевозчик черен и поджар от ветров и солнца, накинув на плечи овчину, подремывает у крутого песчаного спуска на том самом месте, где когда-то сидел Кий, от которого и пошел город Киев.