Повесть о школяре Иве

Тень от дуба стала длиннее, а листья его порозовели, как порозовели и барашки облаков. Большое курчавое облако на западе вспыхнуло золотистым пламенем. Ив был настолько поглощен мыслями об Эрменегильде, что не заметил, как день потух, как сменились караульщики, и пришел в себя, только когда старик, ворча, затеребил замок на двери. Тогда он отошел. Потом взял у старика воду и хлеб, но есть не стал, а сел на деревянный обрубок и снова стал думать все о том же — о грустной и жалкой судьбе одинокой девушки. В ту минуту, когда старик еще ворчал, запирая замок, Ив услышал голос Урсулы. Она что-то тихо говорила Антуану. Ив поднялся, осторожно подошел к двери, приложил ухо к щели.

— Кто проболтался, понять не могу, — говорила Урсула. — А сейчас послала тебя разыскать и спросить, кто заперт в башне.

— Роже, наверно. Вот болтун окаянный! Вечно лезет, куда не спрашивают! А я разве могу сказать? Сир Рамбер узнает, — со свету меня сживет.

— А она, сердобольная, всех жалеет. Жаль мне ее, вот как жаль!

Голос Урсулы дрогнул.

— Сохрани ее, пресвятая Мария! Поди скажи, что меня не нашла, да и всё. Час теперь поздний, а завтра утром сир Рамбер приедет, сам и распорядится. Так и скажи: меня, мол, нет.

Так тихо разговаривали они у башни, потом голоса их стали удаляться и смолкли.

Близко от двери промелькнули летучие мыши, четко видные на фоне потухающего неба с яркой вечерней звездой. Над прудом поднялся туман, спрятал камыш, садик, тополи. Дуб со скамьей потонули в сумраке.

Ночь…

Ив долго не мог уснуть. Не покидала мысль об Эрменегильде. Он не может не думать о ней, не видеть ее. Что это — любовь? Глупая мысль! Кто простит ему, простому виллану, любовь к знатной девице? Никто, ни свои, деревенские, ни знатные… Домогаться свидания с ней — опозорить ее, спасшую ему жизнь. Ни за что! Как после этого смотреть в глаза людям? Нет и нет! В короткие минуты полусна наплывал образ плачущей девушки в белой с золотом тунике и наклоняющееся над ней злое лицо Клеща. Ив просыпался. Ему мерещился свет, промелькнувший в бойнице, и снова полузабытье. Ив хочет подняться и не может — чья-то рука давит к земле. Он просыпается оттого, что кто-то зовет его. Озирается, прислушивается…

И ночь, беспросветная ночь будет длиться бесконечно. И нет сил уснуть. И все та же неуемная мысль…

Под самое утро Ив так крепко уснул, что Антуан еле растолкал его. Ив приподнялся на руках и зажмурился от яркого потока дневного света из открытой двери.

— Вот, держи, — сердито проворчал старик и, ткнув пальцем в кувшин, ушел.

Створка двери, словно вторя ему, злобно проскрипела.

Ив подошел к щели. Утро было ясное, солнечное. Лужайка пустая. Петух пропел где-то далеко. Ив подходил и уходил от двери, пил воду, ел хлеб и опять подходил, смотрел на лужайку. Никого. Прошло много времени. Солнце стояло высоко, скоро полдень. Где же рыцарь Рамбер?

Ив сел на деревянный обрубок. Под потолком однообразно, жалобно пищали голодные птенцы. Их мать то и дело улетала и прилетала. Ив дремал, и слышался ему откуда-то издалека непривычный для этого места шум — говор, шаги, будто идет много людей. Всё ближе, ближе. Вырывается громкий окрик:

— Оэ! Кто там живой! Оэ!..

Ив бросился к щели. Увидел, как стайка воробьев брызнула из сада, и тотчас у изгороди появились один за другим люди в крестьянской одежде, кто с алебардой, кто с копьем, кто с топором, а кто с вилами. Всех — больше десяти человек, и с ними верхом на лошади женщина с луком зa спиной. Остановились у изгороди. Трое, те, что с алебардами, пошли дальше к домам. Еще подошло человек десять. Стояли толпой вокруг женщины. Они оглядывались по сторонам, рассматривали всё вокруг, прикрывая глаза рукой от солнца. Женщина поднялась на стременах и, обратившись лицом к башне, указала на нее рукой.

Ив узнал Сюзанну. Сюзанна! Значит, это вилланы из орлеанского леса! Откуда у них оружие? Сюзанна показывала на башню. Она слышала тогда в лесу приказание Клеща запереть его в башне. Сердце Ива колотится от радости, От сознания, что пришли свои, что освобождение близко. Что же они медлят?

Вся толпа вилланов двинулась на середину лужайки. Из-за тополей выбежала Эрменегильда, за ней — Урсула, Антуан и слуги рыцаря Рамбера. Эрменегильда кинулась в толпу, расталкивая вилланов. Сюзанна сделала знак, отдавая какое-то приказание, и из толпы вывели рыцаря Рамбера. Руки его были связаны за спиной. Эрменегильда бросилась к нему, обняла, что-то крикнула, обращаясь к Сюзанне, которая сошла с лошади. Сюзанна с одной стороны, Урсула — с другой, отвели Эрменегильду и посадили На скамью. За ней стали слуги. Рыцаря Рамбера подвели ближе. Сюзанна подняла руку. Ив слышал, как она говорит:

— Не бойтесь нас, благородная госпожа. Мы не разбойники и не изверги. Мы не причиним вам никакой беды и тотчас же отпустим вашего отца, если он захочет исполнить наше справедливое требование.

Рыцарь Рамбер повел плечами. Лохматые брови насупились Беззубый рот кривился в злой улыбке.

Сюзанна протянула руку:

— Вот в этой старой башне по приказу вашего отца заперт ни в чем не повинный человек, наш виллан…