Повесть о школяре Иве

С вершины холма Ив увидел далеко за Парижем огромную тучу необычного темно–желтого цвета, медленно ползущую вверх к солнцу. И оттого, что она наползала все выше и ближе, далекие леса и поля постепенно потухали и поглощались ее зловещей тенью. Время от времени нутро тучи во всю ширину вспыхивало красноватым отблеском молнии, но грома еще не было слышно. Надо было спешить успеть укрыться от дождя, спасти от него драгоценные свитки. С холма Ив побежал. Остановился он только на одно мгновение у старой липы на развилке дорог и взглянул вдаль.

Туча доползла до солнца и стала его тушить. Сама она и вся даль под нею слились в сплошное беспросветное темное марево. Погасли луга и холмы. Парижа нельзя было узнать: без сверканий и теней, призрачно серый, словно мертвый, стоял он на пустой и тусклой реке, в отблесках умирающего солнца, среди пустых дорог и пустынных холмов в тревожном безмолвии притаившейся земли.

На мосту — никого. Торговцы закрыли свои ларьки. Когда Ив подходил к таверне «Железная лошадь», стали падать крупные капли дождя вперемежку с градинами.

Внезапно налетел ураганный шквал.

Ив вбежал в таверну.

Ветер захлопнул за ним дверь, и за нею обрушилась буря с ливнем и градом, с ударами грома, со вспышками молний, с воем и свистом ветра.

Таверна была пуста. Только за стойкой на полу стояла на коленях Сюзанна и, закрыв уши ладонями, шептала молитву.

Глава X ВОР

Буря и гроза грохотали, выли, шумели весь вечер и всю ночь. Люди с испуганными лицами забегали в таверну, говорили, что дождь с градом больно исхлестал их и промочил до костей. Согревались вином и, словно зимой, усаживались поближе к огню очага, развешивали сушить плащи и шляпы, разговаривали тихо, прислушиваясь настороженно к вою ветра в трубе, вздрагивая каждый раз, когда кто-нибудь, входя, открывал дверь на мост. Пламя в фонаре, подвешенном под потолком, дрожало, пол тоже дрожал. Хозяин не был похож на самого себя: он молча ходил между столами, прислушивался у входной двери, смотрел в щели оконных ставен. Ни клятв, ни шуток, ни выкриков. Все знали, что в такую бурю надо быть начеку: Сена шутить не любит и если придет в ярость, то, высоко вздуясь, может наброситься на деревянные устои моста и снести их, утопив в своих разбушевавшихся волнах дома вместе с людьми. Об этом рассказывали старики.

— И вот поди ты, опять восстановили снесенную часть Малого моста и опять зажили как ни в чем не бывало.

— А почему бы нам не бросить мост и не перейти на берег?

— Легко сказать — бросить! Веками здесь жили, и вдруг бросить!

Ив хотел отправиться ночевать к аптекарю, но Сюзанна не пустила его:

— Что за вздор такой! С ума ты сошел, что ли, в такую погоду идти! Не обидится твой аптекарь, не беспокойся. А я тебя тут на ночь устрою.

Ив остался. Он рассказал Сюзанне о полученной им работе и спросил, не знает ли она, где он может купить чернила и перья, и поделился с ней опасением, что аптекарь не позволит ему работать у него ночью, а работа срочная, и ночью переписывать удобнее всего.

Сюзанна сказала на это, чтобы Ив пошел на следующий день к аптекарю и поговорил с ним. Если тот не позволит, то она что-нибудь придумает. А перья и чернила она достанет, и светильник тоже…

На скамье в своем темном углу за стойкой Ив пролежал всю ночь, но так и не заснул.

Оставшиеся люди в таверне тоже не спали. Говор, ходьба, стук посуды, завывание ветра, мигание пламени в фонаре — все это мешало уснуть. Так время тянулось мучительно долго до самого утра.

Чуть забрезжил свет, открыли ставни. Дождя не было. Перед таверной, во всю ширину моста, стояла лужа. Прохожие жались к стенам домов. Коровы и лошади, шагая по луже, обдавали их брызгами грязи В луже отражалось серое небо с несущимися в нем облаками, изорванными бурей. По воде пробегала рябь — ветер продолжался. Когда Сюзанна раскрыла входную дверь, железная лошадь раскачивалась и поскрипывала, а в таверну ворвался свежий ток воздуха, пахнущего речной водой.

Трое школяров, из деревенских, прибегали сказать магистру Петру, что буря сорвала и раскидала по лугу шатры и палатки и что шатер магистра Петра подняло, отнесло в сторону и повесило на высокий тополь у дорожки к городским печам. Магистр распорядился, чтобы школяры бежали на луг и всем своим товарищам сказали, что учения сегодня не будет и чтобы они сняли шатер с дерева и поставили на старое место, — он придет проверить их работу. Ива он отпустил к аптекарю, а оттуда пусть тоже бежит на луг в помощь товарищам.

Ветер сильно дул в лицо. Иву приходилось сгибаться и держать шляпу. День был пасмурный и холодный. Народу на мосту было немного. Некоторые лавки оставались закрытыми. Наверно, их хозяева спали после беспокойной ночи.