Повесть о Роскошной и Манящей Равнине

– Если ты, Король, и ты, Королева, подымитесь и станете возле окна, а потом выйдете в висячую галерею, то сразу поймете его причину, способную обрадовать сердце государя, только что восшедшего на престол.

Тут Король поднялся, взял Деву за руку, подошел к окну, выглянул в него. И… О! Огромная площадь оказалась забитой народом. Люди теснились друг к другу, и у большей части кметей было оружие при себе. Держась за руки, Король и Королева стали на галерее, а лорды и мудрецы остались позади них. Тут поднялся крик, и радостные крики поднялись к небесам, и всю площадь озарили своим блеском пики и нагие мечи, которыми приветственно размахивали руки.

Дева же негромко молвила, обратившись к Королю Вальтеру:

– Теперь дикий край остался в далекой дали, здесь я вижу ограду и защиту от врагов нашей плоти и духа. Благословен будешь ты и твое любящее сердце!

Вальтер же молчал, стоя, словно во сне; и все же, если такое возможно, стремление его к Деве увеличилось многократно.

Внизу же, не столь далеко от окна, в толпе стояли двое соседей, и рек один из них:

– Вот видишь! Вон он, новик в древнем доспехе Битвы при Водах, с мечом, сразившим вражеского Короля в День Сомнительного Наступления! Он принесет удачу всем нам.

– Да, – согласился второй, – хорошо сидит на нем панцирь и сверкают глаза его… Только разглядел ли ты его подругу, какова она из себя?

– Вижу, – отвечал первый, – что она красавица, но вот одета не то чтобы скромно, а просто плохо. Простой сарафанчик, и если бы не балюстрада, все заметили бы, что она боса.

– А разве не заметил ты, – спросил второй из соседей, – что она не просто прекрасна, а из тех, ради кого мужчина охотно отдаст свое сердце просто так, без причины? Да, Грозным Стенам на сей раз повезло. О платье же ее скажу, что пусть лишь в белом полотне она и украшена только розами, сама плоть ее, чистая и милая, освящает этот наряд, делает его драгоценным. Увы, друг мой! И можно надеяться, что сия Королева будет часто посещать свой народ.

Так говорили они, но вскоре Король и его подруга вернулись в палату, где приказал он, чтобы прислужницы Королевы явились и увели ее с собой, дабы облачить в царственные одежды. Тогда явились прекраснейшие из честных девиц, достойные чтобы служить ей. Тут переоблачился и Король в самые пышные наряды, однако же Цареубийственный Меч остался при нем. После же Короля и Королеву провели в великий чертог дворца, там они встретились на возвышении и поцеловались перед всеми лордами и прочим, наполнившим зал людом. Тут перекусили они и запили трапезу из одного кубка, а все смотрели на них. После же вышли они наружу, и каждому подвели белого, в богатом убранстве коня, поднявшись в седла, они отъехали, и толпа расступилась, дав им дорогу к огромному собору, чтобы принять помазание и венчаться на царство. Вел их единственный оруженосец – без оружия, – ибо так по обычаю поступали в Грозных Стенах, освящая нового Короля. Так подъехали они к великому храму (народ сей не принадлежал к числу нехристей) и вошли в него и направились прямо на хоры. И пока стояли они там, удивляясь собственной судьбе, над головами их мелодично пели колокола. Тут дружно запели многие трубы, к ним во многоголосии присоединилось и пение людское. Наконец распахнулись огромные ворота, и в церковь вод напевы псалмов вступил епископ со всем священством, а за ними повалила толпа, наполнившая неф словно вода, хлынувшая в ров из прорванной плотины. Тогда епископ и люди его поднялись на хоры и, подойдя к Королю и Королеве, наделили их поцелуем мира. И вот запели начало мессы… а после нее Короля провозгласили взошедшим на престол и увенчали, и великое ликование охватило собор. После Король с Королевой пешком вернулись во дворец, и только один единственный оруженосец показывал им путь. По пути же они прошли совсем рядом с двумя соседями, недавно обсуждавшими их обоих; и первый из них, тот что хвалил боевой наряд Короля, ныне молвил такое:

– Истинно, сосед мой, ты был прав. Теперь, когда Королева облачена должным образом – в белый аксамит, усыпанный жемчугами, – и корона легла на ее голову, вижу я, что чрезвычайно хороша она… и, быть может, немногим уступит государю.

Рек второй:

– Для меня она осталась прежней, как и в своем простом белом платье, только чистая и милая плоть ее заставляет так играть жемчуга на торжественном облачении… святостью тела ее освящается богатый наряд. Истинно открою тебе, что, когда прошла она мимо, показалось мне, что это рай нисшел к нам в город и воздух уже благоухает им. Посему вознесу я хвалу Богу и Святым Его, приведшим ее жить среди нас.

Первый сказал:

– Во всем прав ты; только ведомо ли тебе откуда она и какого рода?

– Нет, – отозвался другой, – не знаю я этого. Но вот в чем уверен я: когда ведет она, тот, кто следует за нею, не ошибется. И вновь скажу, не знаю я происхождения Королевы, только потомки ее до двадцатого поколения будут хранить и благословлять ее память… и прославится имя ее меньше, чем имя одной только Матери Божьей.