Повесть о Роскошной и Манящей Равнине

– Увы! Тебе это неведомо, и не лучше ли было нам бежать? Но теперь для бегства уже слишком поздно, посему остается принять достойный вид и невозмутимо отправиться им навстречу, как поступили мы в стране Медвежьего племени.

Так они и сделали, и тогда от латников навстречу им отправились шестеро человек; подойдя к незнакомцам, они смиренно и почтительно поклонились Вальтеру, но не промолвили даже слова. Только указали, что проводят пришельцев ко всем остальным; и Дева с Вальтером, удивляясь, последовали за ними. Вскоре оказались они окруженными кольцом воинов и остановилась перед убеленным сединой старым рыцарем, стоявшем в полном и весьма прекрасном доспехе, но с непокрытой головой. Он также склонился перед Вальтером, но не промолвил и слова. После гостей провели в самый главный шатер, знаком указали, где сесть, и поднесли изысканнейшие яства и доброе вино. Пока же ели они, вокруг поднялась суета; когда же окончилась трапеза, подошел к ним древний годами рыцарь, любезно поклонился и жестом указал, что должны они продолжить свой путь. Когда же Дева с Вальтером выпили, оказалось, что все палатки уже убрали и некоторые люди уже приступали к самому главному шатру. Прочие садились в седла и выстраивались в дорожный порядок. Им же предложили сесть в двое конных носилок: одни для Вальтера, другие для Девы – и другого способа не предоставили. Тут пропел горн, и все дружно выехали на дорогу; Вальтер же видел сквозь шторы на окнах носилок всадников, сопровождавших его с обеих сторон, хотя меч ему все-таки оставили.

Так спускались они вдоль ущелья и до заката выехали на равнину, однако не стали задерживаться с наступлением ночи, только слегка перекусили и отправились дальше, как делают люди, прекрасно знакомые с дорогой. Вальтер все размышлял о том, что ждет их с Девой; не принесут ли по капризу судьбы в жертву здешним богам, ибо народ этой, с вида чужой, напоминал Сарацин. Больше того, сердце его сжимал холодный страх: Вальтер боялся, что его разлучат с Девой. Ибо хозяева здешних мест, могучие воины, держали в своих руках то, чего желает всякий муж, а именно яркую своей красотой женщину. Тем не менее он все думал о том, как использовать ситуацию к собственной выгоде. Но вот наконец, когда ночь уже заканчивалась и рассвет приближался, они остановились возле великих и крепких ворот в огромной стене. Тут трижды громко протрубили в горн, и ворота отворились, и все вступили на широкую улицу, в полумраке показавшуюся Вальтеру доброй и величественной. Вскоре они выехали на просторную площадь, одну сторону которой занимал весьма красивый дом. Но не успела три раза возгласить труба, как ворота во двор дома отворились. Все въехали внутрь, и подступившие к Вальтеру люди дали ему знак сойти на землю. Так он и сделал, а когда хотел направиться к Деве, люди воспрепятствовали ему и повели по широкой лестнице в опочивальню – весьма просторную и оттого едва освещенную. Тут подвели его к ложу, прекраснее которого и быть не может, и знаками уговорили раздеться и лечь. Вальтер вынужден был подчиниться, и тогда, оставив гостя в постели, они ушли, забрав его платье. Он же не стал вставать – да и как ходить по дому нагим, словно дитя, – однако уснул не скоро, так обеспокоен был его ум. Наконец усталость одолела все надежды и опасения, и Вальтер уснул, как раз когда рассвет начал превращаться в день.

Глава XXXII. О новом Короле города Грозных Стен и окружающих его земель

Когда Вальтер снова проснулся, солнце уже ярко светило в окна опочивальни; оглядевшись, он нашел ее безукоризненной и по красоте, и богатству. Потолок был украшен золотом и заморской лазурью; стены покрывали наилучшие аррасские гобелены, хотя он и не знал историй, о которых они повествовали. Кресла и стулья резной работы покрывала красивая роспись, посреди же стояло крытое царственной тканью седалище из слоновой кости под балдахином золотым и зеленым, со множеством жемчужин; пол же был сложен из александрита тонкой работы.

Оглядев все это, Вальтер подивился тому, что выпало ему такое, и… о! тут в палату явились люди – двое разнаряженных слуг и трое стариков в темных шелковых платьях. Они подошли к Вальтеру и по-прежнему знаками, не молвив и слова, велели ему вставать и идти с ними. Когда же он показал им, что наг, и усмехнулся в смущении, люди эти не стали усмехаться в ответ и предлагать ему другую одежду, но настаивали на своем, и Вальтер вынужден был подчиниться. Они вышли из реченной палаты и по украшенным колоннами красивым коридорам явились к бане, прекрасней которой и быть не может. Там слуги осторожно и ласково помыли Вальтера, а старики приглядывали. Когда же мытье закончилось, ему опять не предложили одеться, а теми же коридорами повели обратно в опочивальню. Только на сей раз шел он между двух рядов мужей; некоторые были при оружии, другие без него, однако всякий стоял в пышном одеянии, и по всему видно было, что все они предводители и вожди – по мудрости своей или по доблести.