Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 4

Растроганный тем, что Косайсё удалось так глубоко проникнуть в его чувства, Дайсё немедленно отправился к ней, желая лично выразить свою признательность. Вряд ли когда-нибудь столь важная особа удостаивала посещением скромные покои придворной дамы. Подивившись их малым размерам, Дайсё устроился у двери. Как ни велико было замешательство Косайсё, держалась она с обычным достоинством и, отвечая на вопросы, выказывала удивительную тонкость понимания. «Даже ушедшая не обладала такой душевной чуткостью, – невольно подумалось Дайсё. – Любопытно знать, что заставило эту особу пойти в услужение к принцессе? Я и сам не прочь взять ее под свое покровительство». Однако он и виду не подал, что появилось у него такое желание.

Когда в полном цвету были лотосы, Государыня-супруга устроила Восьмичастные чтения. Особенно великолепные дары – прекрасно выполненные священные изображения и сутры – были поднесены в честь министра с Шестой линии и госпожи Мурасаки. Больше всего людей собралось в тот день, когда читался Пятый свиток. Все, кто имел знакомых среди придворных дам, поспешили воспользоваться их гостеприимством, дабы не упустить редкой возможности насладиться прекрасным зрелищем. На пятый день утром чтения были окончены, и служители принялись приводить в порядок покои, заменяя молитвенную утварь повседневной. Перегородки, отделявшие северные передние покои от внутренних, были на время убраны. Первая принцесса перебралась в западную галерею. Ее дамы, утомленные долгими чтениями, разошлись кто куда, и рядом с принцессой почти никого не было.

Случилось так, что именно в тот вечер Дайсё понадобилось переговорить с кем-то из монахов и, переодевшись в носи, он зашел в павильон Для рыбной ловли. Обнаружив, что монахи уже удалились, он прошел на ведущую к пруду галерею и сел там, наслаждаясь вечерней прохладой. В павильоне было малолюдно, и Дайсё внезапно пришло на ум, что дамы Первой принцессы, в том числе и Косайсё, помещаются скорее всего на галерее, соединяющей павильон с домом, и, возможно, лишь переносные занавесы скрывают их от посторонних взглядов… Словно в подтверждение этих мыслей до него донесся легкий шелест платьев. Заметив, что перегородка со стороны Лошадиного перехода[70] чуть отодвинута, он тихонько подошел к образовавшейся щели и заглянул в нее.

Внутренность галереи поразила Дайсё утонченнейшей роскошью убранства. Не похоже было, чтобы здесь жили простые придворные дамы. Тем не менее беспорядочно расставленные повсюду занавесы не мешали взору проникать внутрь, и все было видно как на ладони. Три взрослые дамы и девочка-служанка хлопотали возле большого блюда, силясь расколоть лежащий на нем кусок льда. Все они были в нижних платьях и, судя по всему, чувствовали себя довольно свободно, словно госпожи не было рядом. Однако поодаль лежала поразительно красивая женщина в платье из тонкого белого шелка и, улыбаясь, глядела на спорящих из-за льда дам. День был нестерпимо жаркий, и, изнемогая под тяжестью необыкновенно густых волос, она откинула их в сторону, открыв неописуемой красоты лицо. «Немало миловидных женщин встречал я на своем веку, – подумал Дайсё, – но такой еще не видывал». В самом деле, прислуживающие в покоях дамы рядом со своей госпожой казались неприметными, словно грубые комья земли. Впрочем, присмотревшись, Дайсё заметил среди них одну, явно превосходящую прочих благородством осанки и изяществом черт. На ней было желтое платье и светло-лиловое мо. Неторопливо обмахиваясь веером, эта дама сказала: «Не кажется ли вам, что от этой возни со льдом прохладнее не станет, напротив… По-моему лучше просто глядеть на него, не трогая». Лицо ее осветилось прелестной улыбкой. Дайсё узнал ее голос – это была та самая особа, ради которой он пришел сюда. Между тем дамам все-таки удалось разбить лед, и каждая взяла себе по куску. Многие стали тут же прикладывать его к голове или к груди, не подозревая, что их могут увидеть. Дама в желтом, завернув кусок льда в бумагу, поднесла его принцессе. Но та, протянув дамам необыкновенно изящную руку, сказала:

– Ах нет, не надо. Видите, я и так вся промокла.

Дайсё затрепетал, услыхав ее тихий, нежный голос. Он уже видел однажды Первую принцессу и был пленен ее красотой, хотя оба они были тогда совсем еще детьми. С тех пор он даже не слышал о ней и теперь спрашивал себя, каких богов и будд должен благодарить за столь счастливое стечение обстоятельств. Увы, не была ли эта встреча всего лишь новым испытанием?..