Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 1

- Тогда раздевайся и ты, - требует Гэндзи, пытаясь развязать его пояс и стянуть с него платье, но То-но тюдзё упирается: «Нет, ни за что!» Никто не хочет уступать, и в конце концов нижнее платье Гэндзи с треском лопается.

- Право, как ни таись,
Все равно станет тайное явным.
Каждый к себе
Тянул, и вот - пополам
Разорвано нижнее платье.

«Если сверху наденешь» (65)… - говорит То-но тюдзё. Гэндзи отвечает:

- Известно тебе -
Ничего в этом мире не скроешь.
Тонкий летний наряд
Рвется быстро, и стоит ли рваться
В судьи, коль сам небезгрешен?

Такими песнями обменявшись, они покинули Дворец, оба весьма помятые, но вполне довольные друг другом.

Вернувшись домой, Гэндзи лег, с досадой думая о том, что То-но тюдзё удалось все-таки выследить его.

Обиженная Гэн-найси-но сукэ на следующее утро прислала ему забытые в спешке шаровары и пояс.

«Бесполезно теперь
О своих говорить обидах.
Одна за одной
Нахлынули волны, но разом
Отступили, лишь влажен песок…

«Уже обнажилось дно» (66)» - написала она.

«Какая бесцеремонность!» - возмутился было Гэндзи, но потом, подумав, что ей теперь и самой должно быть неловко, смягчился:

«Разве может смутить
Меня ярость волны свирепой?
Пусть ярится себе.
Лишь обидно,что диким объятьям
Покориться готова скала…» -

ответил он, и только.

Пояс оказался от платья То-но тюдзё. «Он значительно темнее моего», - разглядывал его Гэндзи и вдруг заметил, что у его собственного платья не хватает нижней части рукава.

«Что за чудеса! В какие же нелепые положения должны постоянно попадать те, кто безудержно предается любовным утехам», - подумал он, решив отныне вести себя более осмотрительно. Тут из Дворца от То-но тюдзё принесли какой-то сверток: «Извольте пришить поскорее…» «Когда же он успел оторвать? - посетовал Гэндзи. - Хорошо, хоть пояс его попал ко мне!» И, завернув пояс в бумагу одного с ним цвета, он отправил его То-но тюдзё:

«Боюсь, упрекать
Меня станешь за то, что разрушил
Ваш сердечный союз.
Потому этот синий пояс[24]
Не хочу у тебя отнимать».

То-но тюдзё же ответил:

«Дерзновенной рукой
Ты похитил мой синий пояс.
И могу ль не пенять
Я тебе за то, что посмел ты
Разорвать наш сердечный союз.

Не избежать тебе моего гнева…»

Солнце стояло высоко, когда оба явились во Дворец. То-но тюдзё забавлялся немало, глядя на невозмутимо-спокойного Гэндзи, которого взор, к нему обращенный, выражал лишь холодную учтивость. Но и Гэндзи не мог не улыбаться, наблюдая за тем, с каким усердием исполнял в тот день То-но тюдзё обязанности свои при Государе, столь многочисленные, что у него совершенно не оставалось досуга. Все же, улучив миг, когда рядом никого не было, То-но тюдзё, приблизившись к Гэндзи, сказал:

- Надеюсь, вы чувствуете себя достаточно наказанным за неумеренность в тайных утехах? - и, придав лицу своему гневное выражение, взглянул на него исподлобья.

- А почему, собственно, я должен чувствовать себя наказанным? Скорее достоин жалости тот, кто, едва войдя, был вынужден удалиться. Воистину, «разве может печалить мир?..» (67)

Такими речами обменявшись, вспомнили они, что рядом с «Ложе-горой» протекает «Молчанья река» (68), и замкнули свои уста.

Однако с тех пор То-но тюдзё постоянно подтрунивал над Гэндзи. Гэндзи клял себя за то, что дал ему повод к насмешкам, вступив в связь с такой докучной особой, которая к тому же по-прежнему держалась весьма жеманно и донимала его бесконечными упреками. То-но тюдзё не стал ничего рассказывать сестре, решив приберечь этот случай на будущее.

Столь безгранично было благоволение Государя к Гэндзи, что даже высокорожденные принцы вели себя с ним в высшей степени почтительно, и только этот То-но тюдзё, не желая ни в чем уступать другу, готов был соперничать с ним по любому, самому незначительному поводу. Он был единственным единоутробным братом молодой госпожи из дома Левого министра.

«Подумаешь, сын Государя! - должно быть, считал То-но тюдзё. - Пусть мой отец и простой министр, но он удостоен особых милостей при дворе, мать же принадлежит к высочайшему роду, и воспитание я получил самое утонченное. Так чем же я хуже?»

В самом деле, наделенный в полной мере всевозможными достоинствами, приличными юноше из благородного семейства, он почти не имел недостатков. О соперничестве же этих молодых людей можно было бы поведать немало забавного. Но, боюсь, рассказ мой становится слишком утомительным…