Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 1

- Обидно, что даже теперь, когда нечего нам таить друг от друга, вы все-таки не хотите открыть мне свою душу, - пеняет он ей.

«Во Дворце, наверное, уже замечено мое отсутствие. Интересно, где меня разыскивают? - думает он. - Право, сколь непостижимы движения даже собственного сердца. В каком же отчаянии должна быть теперь госпожа с Шестой линии! Конечно, ее упреки справедливы, но как тяжко их слушать! - Взглянув с умилением на доверчиво обращенное к нему лицо, Гэндзи не может удержаться от сравнения: - Увы, если б и та была помягче…»

Ночь близилась к концу, когда Гэндзи наконец задремал. Внезапно у изголовья возникла изящная женская фигура.

- Забыв о той, что отдала вам свое сердце, вы привезли сюда эту жалкую особу и дарите ее милостями своей любви. О, не снести мне такой обиды! - услышал он и увидел, что эта странная женщина склонилась над его возлюбленной и пытается ее разбудить.

Испугавшись, что они оказались во власти злого духа, Гэндзи проснулся - огонь в светильнике давно погас.

Охваченный страхом, Гэндзи обнажил меч и, положив его у изголовья, кликнул Укон. Та подошла, тоже дрожа от страха.

- Разбудите сторожей на галерее и велите им принести факелы, - распорядился Гэндзи.

- Как же я пойду? Там темно, - испугалась У кон.

- Что за детские страхи? - рассердился Гэндзи и, через силу улыбнувшись, хлопнул в ладоши. Ему ответило лишь эхо, от которого стало совсем жутко. Похоже, что никто не слышал его призыва, во всяком случае никто не пришел. Женщину била дрожь, и состояние ее не могло не внушать опасений. Холодный пот струился по ее лицу, казалось, она вот-вот лишится чувств.

- Госпожа слишком робка и пуглива, - сказала Укон. - Как же она должна теперь страдать!

«Она так хрупка, - подумал Гэндзи, - даже днем все поглядывала на небо… Бедняжка…»

- Пойду сам разбужу людей. Невыносимо слушать это жуткое эхо. Побудьте здесь, рядом с ней. - И, усадив Укон возле ложа, Гэндзи направился к западной боковой двери, которую открыв увидал, что света не было и снаружи. По галерее гулял ветер, а немногочисленная стража спала. Да и было-то там всего трое: сын сторожа, бывший одним из доверенных слуг Гэндзи, мальчик-придворный и тот самый телохранитель, о котором уже говорилось. Гэндзи позвал, и один из них, поднявшись, подошел к нему.

- Принесите факелы. Людям же велите не переставая звенеть тетивой и громко кричать. Можно ли в столь пустынном месте спокойно предаваться сну? Мне казалось, что господин Корэмицу был здесь.

- Был, но удалился, сказав: «Коли нет во мне нужды, заеду за господином на рассвете».

Человек, к которому обратился Гэндзи, служил стражем Водопада[18], а посему, умело звеня тетивой и подкрепляя звон этот громкими криками: «Берегись огня, берегись!», он направился к покоям сторожа. Гэндзи невольно вспомнился Дворец. «Там теперь как раз миновал час переклички придворных, и настала очередь стража Водопада». Да, судя по всему, было не так уж и поздно[19].

Вернувшись в покои, Гэндзи приблизился к ложу: женщина оставалась в прежнем положении, а подле ничком лежала Укон.

- Что это значит? Видно, страх лишил вас разума. Конечно, в столь уединенных местах шалят иногда лисы и прочие твари, пугая людей, но я-то ведь рядом, так стоит ли вам их бояться? - говорил Гэндзи, пытаясь поднять перепуганную прислужницу.

- О ужас! Мне вдруг стало дурно, и я упала без памяти. Боюсь, что бедной моей госпоже не по силам такие испытания.

- Но что с ней?! - воскликнув, Гэндзи склонился над женщиной, а она и не дышит.

Он принялся тормошить ее, но, покорно поддаваясь движениям его рук, она не обнаруживала никаких признаков жизни, и Гэндзи, отчаявшись, отступился: «Видно, какой-то злой дух воспользовался ее беспомощностью».

Наконец зажгли огонь. Укон не могла двинуться с места, поэтому Гэндзи, собственноручно придвинув стоящий рядом занавес, распорядился:

- Несите госпожу сюда.

Услыхав столь необычное приказание, слуга растерялся[20], не решаясь приблизиться, не смея даже порог переступить.

- Ближе, еще ближе, все хорошо в свое время, - торопил его Гэндзи, но вот свет факела осветил ложе, и у изголовья возникла женская фигура - та самая, которую он видел во сне; мелькнув неясной тенью, она тотчас исчезла. Да, такое бывает только в старинных повестях. Сердце Гэндзи замирало от страха, но сильнее страха была тревога за возлюбленную - что с нею? Забыв о себе, он лег рядом, звал ее, тряс, пытаясь привести в чувство, но тело ее холодело, и скоро стало ясно, что это конец. Ах, если бы рядом с Гэндзи был человек, способный поддержать его своими советами! Разумеется, в таких случаях уместнее всего присутствие монаха, но увы… Несмотря на проявленную твердость, Гэндзи был совсем еще молод и, увидев, что его возлюбленная готова покинуть этот мир, растерялся. И только молил, сжимая ее в объятиях:

- Очнитесь, очнитесь же! Не будьте со мной так жестоки.

Но, увы, тело ее все холодело, а вскоре начали искажаться черты. Укон, которая до сих пор, остолбенев от ужаса, лишь молча смотрела на свою госпожу, разразилась громкими рыданиями.