Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

— Почему ты меня так умаляешь? Почему велела прийти сюда отцу и братьям, чтобы они укоряли меня? Покидая дворец, ты не должна что-либо от меня утаивать. Но ты, ничего мне не говоря, решила позвать сюда всю семью, чтобы стыдить меня. Если я отпущу тебя, я не смогу жить. Я подозреваю, что твой отец хочет насильно увезти тебя и никогда больше не отпустит ко мне. Лучше нам умереть.

Он крепко сжал Фудзицубо и упал с нею на постель. Она почувствовала, как под сердцем у неё сильно шевельнулся пятимесячный младенец. В смятении она зарыдала. Наследник престола кипел ненавистью, но и он почувствовал, как шевельнулся ребёнок, ему стало жалко Фудзицубо, и он разжал руки.

— Ты никогда ничего не говоришь мне, и я хотел проучить тебя, — сказал он. — Для тебя я готов на всё. Наверное, это из-за Накатада ты отдаляешься от меня и с таким упрямством продолжаешь относиться ко мне бессердечно. Думаю, ты сожалеешь, что не стала его женой. Ты измучила его, единственного обожаемого сына своих родителей, любимого зятя императора. Ты погубила многих знаменитых мужей нашей страны. Ты красива, но сердце у тебя не доброе.

Фудзицубо, вся в поту, как будто её облили водой, лежала не шевелясь. Наследник престола, даже злясь на неё, не мог не подумать: «Как она очаровательна!»

— Отныне ничего не скрывай от меня, — продолжал он. — Ты должна будешь отправиться к родителям, когда подойдут сроки, а пока потерпи. А если ты уедешь самовольно, я разгневаюсь.

Простояв у павильона Фудзицубо всю ночь, Масаёри на рассвете возвратился домой. Рано утром он послал с Тикадзуми письмо дочери:

«Вчера вечером, беспокоясь о твоей поездке, я отправился за тобой, но разрешения ты не получила, и на заре мне пришлось вернуться домой. Извести меня, когда ты получишь разрешение: для того, чтобы приготовить экипажи, мне нужно время. У меня двадцать детей, но только тебя я растил с особой любовью, и мне хотелось, чтобы ты поскорее достигла наилучшего положения и чтобы мне оказывали честь. ‹…› Пока вчера тебе передавали мою записку, я, ожидая, слушал разные разговоры, и таких злых вещей я о тебе наслушался, что на сердце стало очень тяжело. Мне-то ещё так-сяк, но стыдно было, что все это слышат сыновья и посторонние. Приезжай на некоторое время домой, чтобы успокоились все твои недруги».

Когда письмо принесли госпоже, наследник престола попросил:

— Дай мне, пожалуйста.

Он принялся читать и подумал: «Очень всё это прискорбно». Но прочитав в конце слова «приезжай домой», он разгневался. Смяв и отбросив послание, наследник велел передать: «Я не отвечаю за то, что вздумается говорить разным лицам. Если же Масаёри считает себя оскорблённым, то ему лучше ко мне не являться».

«Дело очень плохо», — решил Тикадзуми. Он отправился домой и передал отцу слова наследника. У всех родственников стало на душе очень тяжело, и они громко жаловались на судьбу.

— Всё получилось так потому, что ты отправился во дворец в сопровождении всех сыновей, как при каких-то необычайных событиях, а потом почему-то написал нелюбезное письмо. Тебе-то уже, может быть, и всё равно, а вот что будет с твоими детьми, ты не подумал, — укоряла министра жена.

Накатада, услышав об этом происшествии, сказал:

— Я так и говорил, что Фудзицубо не сможет приехать домой. Министр всегда в высшей степени осмотрителен, а на этот раз… Очень жаль, что так вышло.

* * *

Наступил день назначения государственных служащих, и вечером левый и правый министры, левый генерал отправились во дворец. Наследник престола вместе с Фудзицубо нанёс визит государю. Как обычно, должности были распределены самым лучшим образом. Церемония окончилась на следующий день рано утром. Во дворце стоял шум. Очень многие господа получили назначения. Второй советник министра Тададзуми был назначен военачальником дворцовой стражи, Тикадзуми — младшим военачальником Правой личной императорской охраны, Акогими — главным архивариусом и помощником военачальника Левой дворцовой стражи. Никто из сыновей Масаёри не приближался к наследнику престола, чтобы выразить ему свою благодарность. Последний находился возле государя, придворные выражали им своё почтение, и среди них Накатада. Во время ссоры в Фудзицубо наследник отзывался о Накатада со злобой, но в душе он относился к нему иначе, и сейчас подозвал генерала поближе и заговорил с ним:

— Несколько дней назад я совсем было собрался сюда, но отвлёкся другими делами и не смог увидеть тебя. В этом году ты больше не будешь читать?

— Я должен был читать на этих днях, но мне дали разные поручения, и я вынужден был отложить. Я думаю продолжить чтения в новом году, — ответил Накатада и попрощался с наследником престола.

* * *

Чтобы не расставаться с Фудзицубо, наследник престола велел устроить её покои совсем близко от своих. Он переселил наложницу в новые помещения и разрешил прислуживать ей только трём дамам — Хёэ, Соо и Акоги, сказав в случае надобности обращаться лишь к ним. Помня, какую страшную сцену она пережила, Фудзицубо подчинялась наследнику, дрожа от страха и не говоря ни слова.

* * *