Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

Он велел, чтобы его ручные экипажи приблизились к арочному мостику с западной и восточной стороны. Император Судзаку был явно озабочен — Накатада, думал он, несомненно, принял меры, чтобы вся эта толпа сановников не увидела госпожу главную распорядительницу и Инумия, а что будет, если кто-то увидит Фудзицубо? Но убедившись, что вокруг очень тесно, он успокоился.

— Надо поставить ширмы у передних покоев главного строения с восточной стороны и посадить там госпожу и Инумия, — промолвил он.

Накатада с готовностью распорядился ставить ширмы. Зрителям всё казалось необычайным. Масаёри повторял:

— Уже поздно. Пусть они выходят…

Отрёкшийся император Сага произнёс:

— Я думаю, что за матерью Накатада надо послать ручную коляску императрицы-бабки, а за Инумия — экипаж императора Судзаку.

Канэмаса сразу же распорядился, чтобы так и сделали.

— Займитесь коляской для госпожи, — сказал ему Масаёри. — А я помогу посадить в экипаж Инумия. Как бы Накатада ни старался, он не может разделиться надвое.

Накатада поторапливал мать и Инумия, и наконец вышли тридцать взрослых служанок, одетых в платья светло-коричневого цвета со шлейфами, на тёмно-красной подкладке, которые книзу становились темнее. Они держали расписные переносные занавески. С ними было четыре юных служанки в верхних штанах из узорчатого шёлка. Среди прислужников Инумия некоторые были одеты в фиолетовые платья с вышитыми шлейфами, с лентами так называемого китайского плетения.[392] Тридцать взрослых служанок и юные прислужницы, ростом немного пониже, выстроились на арочном мостике. Всё это было очень красиво. Первой из башни вышла госпожа, внизу её ждал правый министр. Затем спустилась Инумия. Накатада взял её на руки. Впереди всех юные служанки несли подушки для сиденья, курильницу, серебряный и золотой сосуды с благовониями, скамеечку-подлокотник. Служанки были все одного роста, с длинными волосами, которые на один сяку стелились по земле, и с очень красивыми лицами. Затем следовали взрослые прислужницы с переносными занавесками — Друг за другом, так что между ними не было ни малейшего просвета. Они были в роскошных платьях со шлейфами. И вблизи, и издалека эта процессия пленила взор.

В просвет между занавесками Масаёри мельком увидел Инумия и подумал, что она необычайно красива и гораздо лучше и очаровательнее, чем была Фудзицубо в её возрасте. Девочка производила впечатление очень утончённой. Среди внучек Масаёри некоторые принцессы были великолепны, но он вспоминал, какими они были в детстве, и вынужден был признать, что до Инумия им далеко. Она казалась небожителъницей, сошедшей на землю.

Как только показались юные служанки, шествующие впереди, зазвучала музыка. Спокойные звуки струнных и духовых сливались в гармонии. Очарованию не было пределов. Отрёкшийся император Сага веером отбивал такт, а император Судзаку подпевал музыкантам. Такого ещё никто не видел.

Придворные четвёртого и пятого ранга подвезли к госпоже и Инумия ручные экипажи. Император Судзаку отдал второму военачальнику Императорской охраны приказание, чтобы экипажи подвезли к перилам веранды с юго-восточной стороны. Впереди встали левый и правый министры, и шествие двинулось к веранде. Накатада был в числе тех, кто тянул экипаж Инумия. Накатада и Канэмаса, расставив занавески, собрались посадить Инумия в экипаж, но в это время отрёкшийся император заметил, что нужно соблюдать порядок по старшинству, и первой посадили госпожу. Затем приблизился экипаж для Инумия, который тянули Масаёри и другие придворные.

Лучи заходящего солнца пронизывали ленты переносных занавесок, и госпожа в их свете выглядела необычайно красивой. Она была в китайском платье из узорчатого шёлка такого густого красного цвета, что он казался чёрным, в трёхслойных штанах, в платье из голубого узорчатого шёлка, в китайском ‹…› и нескольких платьях из тонкого шёлка. Шлейф её платья был белым с тёмно-синими узорами, с лентами, окрашенными то бледно, то густо. Кроме того, на ней было платье тёмно-фиолетового цвета так называемой двойной окраски и китайское платье. Инумия была одета в платье из китайского шёлка с узорами в виде китайских гвоздик, в накидку с прорезами из узорчатого шёлка и в трёхслойные штаны.

Когда Инумия вышла из экипажа, госпожа поправила на ней одежду. В просветах переносных занавесок можно было видеть, как госпожа на коленях двигалась к своему месту. Она казалась яркой бабочкой. Инумия тоже, закрыв лицо маленьким веером, на коленях продвигалась к своему сиденью. Императору Судзаку удалось увидеть её в просветах занавесок, и он был восхищён её красотой.