Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 1

— Чему ты печалишься? — стала утешать его мать. — Не плачь. Когда лёд растает, ты опять сможешь ловить рыбу. Я и так много её съела!

На следующее утро он снова пошёл на реку. Там толпился народ, разъезжало много экипажей. Когда все разошлись, он увидел, что река покрыта льдом, словно зеркалом.

— Если в действительности я преисполнен сыновней добродетели, то пусть растает лёд и появится рыба. Если же нет во мне сыновней добродетели, то рыба не появится! — воскликнул он, плача.

Вдруг лёд растаял, и большая рыба выпрыгнула из воды прямо ему в руки[137]. Он отнёс её домой и сказал матери:

— Я истинно добродетельный сын!

Он разгребал глубокий снег, и руки и ноги его стали красными, как клешни рака. Когда он прибежал домой и мать увидела это, печаль охватила её и из глаз полились слёзы:

— Зачем ты выходил из дому в такой мороз? Не выходи, пока так холодно!

— Что мне погода? Я думаю только о тебе, — ответил он.

Остановить его было нельзя. Пойманная же рыба, на вид совершенно обыкновенная, превратилась в сотню разных яств. Каких только чудес не бывает на свете!

* * *

Наступил новый год. Мальчик подрос и стал ещё умнее. Бодхисаттва в образе человека, он казался совсем взрослым. Многие видевшие его говорили себе: «Чей это ребёнок? Кто его родители? Он, по-видимому, живёт где-то неподалёку» — и пытались найти его дом. Могло статься, они бы и обнаружили жилище, поэтому мальчик старался не попадаться никому на глаза.

«Разве только в этой реке водится рыба?» — подумал мальчик как-то раз и, спустившись вниз по течению, переправился через реку и пошёл на север. Он вошёл в горы и увидел, как какой-то отрок роет землю, что-то достаёт из земли и печёт найденное на огне, а под большими деревьями собирает жёлуди и каштаны.

— Для чего ты пришёл в горы? — спросил он внука Тосикагэ.

— Я пришёл сюда, чтобы ловить рыбу. Хочу отнести её домой, матушке.

— В горах рыба не водится, — сказал отрок. — К тому же убивать живых существ грех. Собирай вот это и ешь. — И дав ему то, что собирал сам, исчез.

Мальчик обрадовался, отнёс всё домой и накормил мать. После этого он ходил в горы, отыскивал, как научил его отрок, батат и ямс, собирал плоды деревьев, выкапывал корни багряника и кормит мать.

Однажды в сильный снегопад он не мог отыскать батат и ямс, даже плоды деревьев были скрыты под снегом. Тогда мальчик сказал:

— Если нет во мне сыновней добродетели, то пусть валит снег ещё больше!

И снег, сугробы которого становились всё выше, вдруг прекратился, ярко засияло солнце, появился тот же самый отрок, испёк батат и ямс, отдал их ребёнку и исчез[138].

Каждый день ходить так далеко в горы мальчику было не по силам, и как-то он подумал: «Вот если бы мы жили в этих горах! Всё было бы у нас под рукой!» Он зашёл глубоко в горы и там натолкнулся на четыре огромных дерева криптомерии, стоявших так близко друг к другу, что ветви их переплетались. Увидев в одном из них дугою величиной с большую комнату, мальчик подумай: «Вот если бы мы с матушкой поселились здесь! Я бы собирал плоды деревьев и тотчас приносил ей!»

Он подошёл к дуплу. В нём жили грозные медведи с детёнышами. Звери выбежали из дупла и собирались наброситься на мальчика, но он воскликнул:

— Подождите немного! Не лишайте меня жизни! Я почтительный сын своей матери. У неё нет ни братьев, ни сестёр, слуг тоже нет, живёт она в развалившемся доме и ест то, что я ей приношу. Там, где живут люди, еды не найти, поэтому я прихожу в горы, собираю плоды деревьев, выкапываю корни багряника и отношу матушке. Я поднимаюсь на высокие горы, спускаюсь в глубокие долины, хожу повсюду. Я ухожу из дома утром, возвращаюсь затемно, и всё время мать беспокоится обо мне. Она всё время печальна. Я не знал, что в дупле этого дерева живёт хозяин горы. Я собирался поселить здесь матушку и, выкапывая клубни батата, тотчас приносить их ей. Так я намеревался прокормить её. Ведь матушке очень трудно было бы каждый день проделывать со мной такую дальнюю дорогу, а сидеть в бездействии и ждать меня целыми днями — тоскливо, поэтому, думая, как бы поселить её поближе, я и отыскал это дупло. Но раз им владеете вы, я уйду отсюда. Если же я погибну, мать моя тоже умрёт. Если есть во мне что-нибудь, что не нужно для того, чтобы я мог кормить мать, я отдам это без сожаления. Если лишусь я ног, как буду ходить? Если останусь без рук, чем буду собирать плоды деревьев, выкапывать корни багряника? Не окажется у меня рта — как буду дышать? Не будет живота и груди — где поместится сердце? Из всех частей тела бесполезны только мочки ушей и кончик носа. Я почтительно преподношу их хозяину горы.

Так говорил внук Тосикагэ, заливаясь слезами. Медведи тоже плакали. Выслушав его, они отказались от своего свирепого умысла и, тронутые примером сыновней любви, оставили мальчику дупло, а сами, с двумя медвежатами, ушли на другую вершину[139].