Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 1

«В ожиданье тоскливом

Влачу свои дни.

В цветах унохана

Пеньё кукушки

Душу мне надрывает»[505].

Атэмия ответила:

«Просишь ты ту,

Что ответа не даст.

Только напрасно тоскуешь,

Слушая пеньё кукушки

В цветах унохана».

Накатада прислал письмо, прикрепив его к пустой скорлупке цикады:

«Жаждало бренное тело

Упиться росой твоих слов.

Но напрасны мечты,

Как пустая скорлупка цикады.

Сердце гложет тоска…[506]

Как же быть?»

Атэмия ответила:

«Скудных слов

Ложится роса.

Но если

Кто-то узнает,

Что пишу я тебе?

Как подумаю об этом, писать пропадает охота».

С одним из смышлёных подростков Судзуси прислал письмо из Фукиагэ, провинции Ки:

«Всё время думаю о Вас, но разговоры о Вас с другими не приносят мне успокоения.

Как можно увлечься

Грёзой неясной?

Почему все стенают,

Что и во сне

Не встретить тебе подобной?

Я так расстроен!»

Масаёри прочитал это письмо и сказал:

— Сейчас все только о нём и говорят. Тем не менее, по-видимому, ему не подняться выше крупного сановника, а такими людьми можно спокойно пренебречь.

И Атэмия ничего на письмо не ответила.

Пришло письмо от принца Тадаясу:

«Дольше летних дождей

Длятся стенанья мои.

Много дней пролетело,

Но никак не просохнет

Платья рукав»[507].

Атэмия ничего ему не ответила.

Пришло письмо от Накаёри:

«Даже боги не в силах

Исполнить желаний моих.

Но если смогли бы они

Послать на миг краткий

Забвенье душе!»

От Юкимаса пришло письмо:

«Столько писем послал,

И на мольбы ни разу

Ответить не захотела.

Но лишь на себя негодую:

Как мог я тебя полюбить?»

Атэмия ничего не ответила.

Рано утром пятого дня пятого месяца Накадзуми принёс ирис и, показывая на длинный белый его корень, произнёс:

— Потянул, чтоб сорвать,

Цветок, растущий

У реки моих слёз.

Стал виден корень его,

Скрытый от взоров людских[508].

Но Атэмия слушать его не стала.

Императорский сопровождающий, горько плача, сказал:

— Когда я вижу, что все стремления твои преисполнены благоразумия, я успокаиваюсь за твоё будущее и снова и снова говорю себе, что нужно терпеть. Но терпеть у меня нет сил, и я думаю, что скоро умру. Никто не может знать того, что я тебе говорю. Почему же ты так упорствуешь?

Атэмия рассмеялась и сказала:

— Почему ты всё время твердишь одно и то же? Разве я не сестра тебе?

* * *

Масаёри приказал наместникам провинций, в которых у него были богатые поместья, доставить всё необходимое для праздника пятого дня пятого месяца. Доставку продуктов для госпожи Дзидзюдэн и её детей он возложил на правителя провинции Оми; для Атэмия и её младших сестёр — на правителя провинции Исэ, для самого себя и своей второй жены — на правителя провинции Ки, для семи зятьёв — на правителей провинций Ямато и Ямасиро, для первой супруги — на помощника правителя провинции Харима, для сыновей — на помощника правителя провинции Бидзэн, для гостей — на правителя провинции Тамба.

Когда наступил пятый день, правитель Оми прежде других преподнёс по двадцать квадратных подносов из светлой аквилярии обитателям западных покоев; как всегда в таких случаях, их приняли двадцать слуг четвёртого и пятого рангов и отнесли господам. Двадцать низших служанок, с волосами до пола, надели прекрасные одежды, связали волосы на макушке шёлковыми лентами, украсили причёску шпильками; они вошли в покои и приблизились к господам. Там же собрались юные служанки, делающие причёски унаи, в красных накидках с прорезами и штанах из узорчатого шёлка, и взрослые, одетые в платья из узорчатого шёлка. Перед принцами поставили по двадцать столиков, и вывели двадцать детей, которым принцы вручили красивые мешочки с лекарственными шариками[509]. Получив их, двадцать слуг четвёртого и пятого рангов спустились по лестнице и исполнили благодарственный танец. Такие церемонии проводились перед всеми господами.

В усадьбе, недалеко от северного дома, возле пруда, на четырёх те находилось конное ристалище. К западу и востоку от него были выстроены конюшни, в них служили управляющие бэто и адзукари, множество конюхов ёриудо. В каждой из конюшен было по десять лошадей, предназначенных для императора.

В этот день Масаёри намеревался осмотреть лошадей. Когда господа прибыли на ристалище, наездники в нарядных платьях стали выводить лошадей по порядку справа и слева.