Читаем Повесть о детстве полностью

Мать, маленькая, хрупкая, как девочка, в короткой курточке с длинными рукавами до земли, бледная, с высоко поднятой головой в черной шали, повязанной по-старушечьи кокошником, с крепко сжатыми губами, уверенно и безбоязненно, подошла к распластанной, с раскинутыми руками Агафье, наклонилась над ней и взяла ее голову в руки. Потом низким голосом строго приказала:

— Возьмите отсюда Сергея-то! Его надо на цепь посадить.

Неожиданно к Каляганову подскочила Катя, смахнула с его головы шапку и, вцепившись в красные его волосы, рванула к себе. Луконя встал с сосредоточенной слепой улыбкой. Мать истово поклонилась ему и уважительно пропела:

— Луконюшка, защитник ты наш сердечный! Наградит тебя господь за это.

Серега стоял на коленях с диким лицом, опираясь руками в ледяную корку на снегу, и запаленно дышал, ничего не сознавая. А мать опять опустилась к Агафье, обняла ее и положила свою голову на грудь ей.

Когда мама медленно поднялась с судорогами в лице и задрожала с ног до головы, Катя ахнула и крикнула истошным голосом:

— Аль вы не видите, окаянные? Бабенка-то обневедалась. Мужики! Серегу-то свяжите…

А сама бросилась к маме. Но мама властно отстранила ее и запричитала: % — Распял он ее, распял ее!..

Тит и Ванька Юлёнков уже держали под руки Серегу, а он рвался к Агафье и кричал, как безумный:

— Пустите… Христа ради… Я ее в избу унесу… Зашлась она… Я ее водой отолью… Огафья! Вставай, Огафья… Не страми меня перед людями…

Я не заметил, как Кузярь приволок откуда-то вожжи и совал их Титу.

— Вот, Титок… Вяжите его!

И заплакал, захлебываясь слезами.

Помню, что я бил кулачишками Серегу, пронзительно кричал и рвался из чьих-то рук.

Степенно, по-хозяйски, подошел Митрий Степаныч, в суконной бекешке, в мерлушковой шапке, и со строгим, настоятельским лицом покачал головой.

— Это ты что же наделал, Сергей? Богу душу отдала Огафья-то. Грех непрощеный взял ты на душу. Отринул тебя господь. Муж волен жену учить, но не предавать смерти. — Он оглядел толпу (люди опять стали сбегаться) и ткнул пальцем в Серегу. — Связывайте его, бесноватого!

И старосту приведите.

Но люди встретили его молча, угрюмо и Явно враждебно. Никто не тронулся с места.

Как только Серега увидел Митрия Степаныча, он стал буйно рваться из рук Юлёнкова и Тита. Они отлетели в сторону, но на Серегу навалился мой отец и оба сына Паруши.

Серега был страшен в своем исступлении; Терентий, Алексей и отец напрягали все силы, чтобы связать ему руки, но он вырывался, хрипел, и они, изнемогая, покрикивали:

— Мужики! Помогайте! Страшенная сила… Вырвется, сумасшедший, беды наделает…

Подбежали еще несколько мужиков и сдавили его со всех сторон. Он бился в их руках, плевал в сторону Митрия Степаныча.

— Ты — злодей! Не я, а ты убивец. Ты силы из меня вымотал. Я мужик был… Трудился… Вот до чего ты меня довел! Пустите меня, убью я его… задушу… чтобы черти его в аду баграми терзали. Учитель, наставник… будь ты проклят! Дайте его мне, душегуба!

Бабы плакали навзрыд, а мужики хмурились, смотрели в землю и что-то угрюмо бормотали в бороды. Паруша, суровая, большая, подошла к телу Агафьи и низко поклонилась.

— Ну, отмаялась, сердешная. Отошла от юдоли. Нет на ней греха, на мученице. — Она повернулась к Сереге и со строгим участием пристально вгляделась в него, потом подошла к нему и скорбно покачала головой. — Ну, ты… мужик неудашный! На ком отомстил? На себя цепи наложил.

Знаю, знаю, не рычи, Сергей! Сейчас время пришло пострадать тебе, помучиться да подумать, откуда к тебе беда пришла. — И вдруг по-мужски пробасила, обращаясь к Митрию Степанычу: — А ты иди отсюда. Иди с богом да грехи замаливай. Горе-то копится да через край льется. Как аукнется, так и откликнется. Иди-ка, иди, не вводи людей в грех.

Митрий Степаныч развел руками, укоризненно улыбнулся и нерешительно пошел обратно. Мужики и заплаканные бабы проводили его молча, недобрыми глазами. А когда он, не оглядываясь, сохраняя степенность, вышел за ворота, все начали злобно кричать не поймешь что. Все обернулись вслед ему и загалдели, как на сходе. Бабы грозили кулаками, выкликали, а старики качали головами.

Паруша опять подошла к мертвой Агафье и махнула Кате рукой. А когда Катя подошла, она взяла за плечи мать и ласково подтолкнула ее к Кате.

— Поди-ка домой, сизокрылая! Да парнишку с собой возьмите. Ему здесь негоже быть.

Ванька Юлёнков перебегал с места на место и захлебывался от слез.

— Вот он, Сергей-то… пропал. Загубили мужика. И все мы запутались. Может, уж и мой черед завтра будет. Мужкки, шабры! Чего делать-то, шабры? Красного петуха им всем… И Митрию… и барскому двору…

Серега стоял на коленях, со связанными на спине руками, и уже молчал, уронив голову на грудь.

В это время по длинному порядку, с колокольцами, с шумом, поднимая снежную пыль, пронеслись нарядные сани цугом. На санях сидел в серой шубе с пышным воротником Измайлов. Толпа дрогнула и подалась к воротам.

Кто-то из мужиков крикнул надсадно:

— Вон еще сатана пролетел… И тут Митрий… и там Митрий. Жми, жми да вытри…

Перейти на страницу:

Все книги серии Повесть о детстве

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза