Повесть о чекисте

«Где я видел этого человека? — неотвязно вертелась у Николая мысль. — И голос знакомый, и лицо, и фигура...»

— Послушайте, Борода, вы знаете, как меня зовут, и даже называете по отчеству, а себя не представили. Нехорошо! — сказал Николай, когда они остановились для краткого отдыха.

— Игнат Иванович Туленко. Меня больше величают Старшиной. Вот и вы так — Старшина.

— Далеко нам еще, Старшина? — спросил Николай.

— Нет, недалеко. Вот опаздываем мы, это плохо! — Он вытащил за брелок карманные часы на цепочке и посветил фонарем. — Пять минут первого, а товарищ Роман назначил в двенадцать ноль-ноль. Пошли, Николай Артурович!

Штольня расширилась, стала выше, идти было легче. В отсветах фонаря сверкали рыжеватые прожилки. Было так тихо, словно они находились в вакууме, нехватка воздуха усиливала это ощущение.

У каждой развилки штолен, а их здесь было множество, Старшина, подняв над головой фонарь, внимательно изучал условные отметки на камне, разные стрелки, буквы, какие-то иероглифы. Связной хорошо разбирался во всех этих знаках и безошибочно находил нужную дорогу.

— Сюда примыкают катакомбы Кривой Балки, а сбойку от уксусной лавки Штебенко мы делали сами. В бочках на фуре возили ракушечник к отвалу... Каторжная была работенка!..

Спустя несколько минут неожиданно, направив из темноты стволы автоматов, их остановила охрана.

— «Из тьмы к солнцу!» — назвал Старшина пароль.

— Проходи! — отозвался кто-то из глубины штольни.

Они ступили в широкий коридор, затем свернули в большой зал. В глубине ниши, вырубленной прямо в ракушечнике, стоял бюст Владимира Ильича Ленина. Посредине ровно опиленная глыба камня, накрыта кумачовой скатертью. На этом столе фонарь «летучая мышь». Сиденья из камня вокруг стола.

Навстречу им поднялся высокий человек, чубатый, с сильным, волевым лицом и цепким, внимательным взглядом серо-голубых глаз.

— А я начал беспокоиться! — сказал он, протянув руку Николаю, и представился: — Роман. Рад вас видеть, Николай Артурович! Хотя мы и в курсе того, что делается наверху, все же рады каждому новому человеку!

— Я могу идти, товарищ Роман? — спросил Старшина.

— Надо, чтобы ты присутствовал, Игнат Иванович!

— Есть присутствовать! — отозвался Старшина.

Они сели возле каменного стола, словно в кабинете секретаря райкома. Неровный свет фонаря подсвечивал снизу бюст в нише, и казалось, что Ильич, глядя на них своим мудрым, с лукавым прищуром взглядом, с интересом прислушивается.

— Нуждаемся в помощи, товарищ Роман... — сказал Николай и осекся.

Но товарищ Роман считал обращение к подпольному райкому чем-то обычным, само собой разумеющимся и сказал:

— Конкретнее.

— Нам необходимо передать по рации на Большую землю разведданные, разумеется шифром...

Товарищ Роман и Старшина переглянулись.

— Вам должно быть известно, что замурованы все выходы из катакомб, кроме того, сигуранца ведет круглосуточное наблюдение за эфиром. Нам каждый раз приходится искать новый выход, зачастую с большим риском для подпольщиков. Чтобы избежать радиопеленгации, мы не ведем по рации длительных передач.

— Как же быть? — спросил Николай. — Фронт приближается, а разведданные о береговой и противовоздушной обороне, важные сведения о немецком флоте лежат в тайнике...

— Срочно направляйте связного через линию фронта, — сказал Роман.

— Мы думали над этим, но не можем найти подходящего человека. Связная Покалюхина — способная разведчица, у нее отличная память, наблюдательность, она умеет логически мыслить, смелая, настойчивая девушка, но болезненна и вряд ли сможет вынести физические лишения, связанные с переходом.

— Быть может, кто-нибудь из подпольной группы на судоремонтном? — спросил Роман.

— Есть один, Мындра Иван Яковлевич. Осторожный человек, с хитрецой, умеет подходить к людям, исполнителен. Я о нем думал и отказался. Теперь, когда немцы подчистую выметают резервы, мужчине трудно перейти фронт. Могут принять за дезертира или, еще хуже, за перебежчика.

— Да, женщине было бы легче... — согласился секретарь.

— Порекомендуйте человека, товарищ Роман.

— А почему бы вам не послать Глашу Вагину?

— Кого? — переспросил Николай. Ему казалось, что он ослышался.

— Глафиру Вагину, — спокойно повторил секретарь.

Только теперь до сознания Николая дошло, что речь идет о Глаше с Коблевской, маленькой швее, простой скромной женщине... Пожалуй, лучше не придумаешь!

— Все, что мы можем для вас сделать, — сказал Роман, — это кратко передать в центр, что действуете вы успешно и ждете связного.

— Спасибо и за это. Передайте: «Золотников ждет связного». Они поймут. Что касается оценки нашей работы, думаю, время еще не пришло.

— Передадим этой же ночью, — пообещал секретарь. — Теперь о времени и оценке. Мне кажется, что всегда время и поддержать человека, и предостеречь. Тем более, что райком имеет на это право. Мы наблюдаем за вашей работой, поддерживаем и иногда поправляем... Как, например, было с провокатором сигуранцы Дегтяревым...

— Так это вы? — удивился Николай.