Повешенный. Том II

— Ваше венчание незаконно! — выкрикивает из-за спины толстухи какой-то дрыщ — слишком мало времени прошло с момента смерти Владимира Мироновича.

— Вы можете пожаловаться губернатору. Впрочем, именно Николай Петрович со своей милой супругой были нашими свидетелями в храме.

— Да, что же это творится, люди добрые! — отмирает еще одна родственница.

Проигнорировав ее возмущенный вопль, я заглядываю в карету и подмигиваю дочкам.

— Барышни, пожалуйте на выход! А то сейчас самое интересное пропустите. Пришло время дать хорошего пинка вашим наглым родственникам.

Забыв на время, что теперь я их главный враг, Вика первой подает мне ручку, затянутую в ажурную перчатку. Она изо всех сил старается выглядеть взрослой и хорошо воспитанной девицей, но я-то вижу наметанным взгядом предвкушение расправы над обидчиками в ее горящих глазах.

— Я сама! — пытается проявить независимость Аня, отстраняя мою руку.

— Детка, не сейчас. Потерпи немного, не ерепенься!

Подхватываю за талию, обалдевшую от такой фамильярности, младшенькую и, высоко подняв ее над землей, аккуратно ставлю рядом с Леной и старшей сестрой. С обожанием смотрю на красавицу-жену и снова целую ей руку, провокационно задерживая ее в своей ладони.

— Блудница…! — шипит одна из дам, правильно оценив мой посыл.

Оставляю хамство без ответа, поскольку именно в этот момент во двор въезжает небольшой отряд всадников. Впереди Александр Иванович и пристав Шкурин, за ними следуют его люди и двое наших охранников.

— Что здесь у вас происходит? — спрашивает дядюшка, даже не потрудившись слезть с лошади.

— Ваше Сиятельство, мы и сами хотели бы знать! — колобком скатывается с крыльца один из персонажей. С графом он явно знаком и теперь спешит наябедничать ему — Этот человек, которого мы видим в первый раз, утверждает, что он тоже Бекетов. Каков нахал!

— Племянник, ты что — не представился господам? Константин, где твое воспитание?

— Представился, дядюшка. Но в ответ был обозван хлыщом и обвинен в беззаконии. А последнее их оскорбление в адрес моей жены вы и сами только что слышали.

— Господа, объяснитесь! — голосом Бекетова можно воду заморозить — На каком основании вы оскорбляете сына моего покойного брата Михаила? Константин, прожив много лет в Европе, наконец-то, вернулся домой, и какой же прием он тут встречает?! Удивительно ли, что наших дворян там за дикарей считают?

— Боже… так вы действительно сын покойного Михаила Ивановича? — изумленно приоткрыл рот «колобок» — Приношу свои глубочайшие извинения! За себя и за всех остальных. Мы и помыслить не могли, что вы, Константин Михайлович, решите вернуться после стольких лет отсутствия.

— Я рад, господа, что вы поняли свою ошибку. Константин, а почему вы не заходите в дом?

— Может, потому, что нам с супругой пришлось бы прорываться туда с боями? — усмехаюсь я, кивая на стену родственников на входе в особняк.

— Ну, что вы такое говорите, Константин Михайлович?!

Колобок всплеснул пухлыми руками и обернулся к родственникам, ища у них поддержки. Но не нашел. Кто-то просто растерянно переводил взгляд с меня на Бекетова, а две дамы и вовсе зло поджали губы, не желая мириться с суровой реальностью.

— Господа, вы очень странно встречаете хозяйку этого поместья, не вижу радости на ваших почтенных лицах — продолжаю я ерничать — в таком случае спешу сообщить, что и вам здесь больше не рады. Попрошу в течении часа собрать вещи и покинуть наше поместье.

— Но это никак не возможно! — возмутилась дама, обозвавшая Лену блудницей.

— Отчего же? — удивился я — слуг в доме достаточно, они с радостью помогут вам собраться. И заодно присмотрят, чтобы в дорожные сундуки случайно не попали вещи, не принадлежащие, гостям.

— Возмутительно…! — неожиданно трубным голосом завопила толстуха, и ее лицо приобрело свекольный оттенок — Намекаете, что мы все воры?

— Ну, что вы, как можно-с?! — наигранно удивился я, опасаясь, как бы ее удар не хватил, при таких габаритах-то — Просто когда гости непозволительно долго распоряжаются в чужом доме, они поневоле начинают путать свои вещи с хозяйскими. Понимаете? Поневоле! Вот чтобы этого случайно не произошло, слуги Милены Силантьевны вам и помогут.

— А управляющий Митрофан Акимович с помощью дворецкого в это время сверит по домовой книге наличие столового серебра, картин и дорогой посуды, чтобы потом ему не пришлось платить из своего жалованья за утерянные ценности — добавила жена.

Тут уже побагровел благообразный мужчина, державшийся почему-то особняком. Вроде он и не с гостями, но в то же время и не со слугами. Ну, точно, управляющий! Тот самый, которого Милена так хочет сменить.

— Отличная мысль, дорогая! — обнимаю я за талию жену и заговорщицки подмигиваю девчонкам. О, чудо — их лица в ответ озаряются улыбками! — А люди Василия Семеновича проследят, чтобы все прошло чинно и благородно правда?