— А можно мы не будем света зажигать, пока чайник вскипит? — Любка виновато оглянулась на окно, чувствуя, как горят от стыда уши. — Я не боюсь… Но мне с ним не справиться… — с тяжелым вздохом признала она.
— А мы не будем зажигать, мы страшно радостно проведем эту ночь… — засмеялась женщина.
Она сжала и разжала ладонь — и сразу дом осветили множество огромных светляков, похожих на шаровые молнии. Теперь они были повсюду. Любка поначалу даже испугалась, не загорится ли дом. Но сразу успокоилась, когда заметила, как волшебница что-то начертила в воздухе, оставляя светящуюся линию. Цветные огненные шарики, от белого до глубокого синего и красного, подхватили огненную ленту, устраиваясь на ней. И сразу после этого стали мигать.
Любка восхищенно выдохнула, забыв обо всем на свете. Такой гирлянды не было ни у кого, ее хватило бы на елку, которую уже привезли и поставили перед клубом…
На Новый год в клуб обещали пустить всех, Любка тоже готовилась, придумывая, что ей надеть. И сразу мрачнела. Наверное, Мишка Яшин там тоже будет, опозориться перед ним она боялась больше всего на свете.
Потом женщина вдруг вынула из воздуха хрустальную вазу, непонятно откуда взявшуюся, и толстую свечу, которую поставила в вазу, добавила воды и несколько веточек ели, одну ветку сосну и одну можжевельника с синими ягодами, прижала вазу к себе, пока мужчина вдруг развернул стол и потянул на себя. В воздухе сразу запахло хвоей и Новым годом.
Здорово! Удивительно, как много они умели…
Стол не сдвинулся, а начал вытягиваться через всю горницу. Потом волшебник загнул его, вытянул еще раз. Теперь стол был буквой П. Два стула, один с одной стороны, а другой с другой стороны стали вдруг такими же вытянутыми и изогнутыми скамейками со спинками, напомнив Любке странное свойство нематериальной основы вытягиваться, как духи, которых она пыталась поймать.
Волшебник взмахнул руками — и на стол легла красивая белая скатерть, расшитая звездами, солнцем и луной посередине. Было такое ощущение, что скатерть как будто разостлалась сама, так ровно положив себя по всем углам, как не смог бы положить человек. А потом вдруг она оказалась уставленная всякими фруктами, поросенком, огромной рыбиной, двумя тортами со свечками. И даже вино! И множеством тарелок, которые были не то золотые, не то серебряные, и деревянные ложки и ножики, и золотые или серебряные кубки, и деревянные кружки, похожие на маленькие с ручками туески, обтянутые березовой корой.
Любка ахнула, исподволь заглядываясь на угощение, проглотив слюну. Наверное, должны были прийти гости, раз тарелок было много. Надо же, если все это еще можно есть…
— Ну, Люба, чай за тобой! — сказал волшебник, помогая волшебнице водрузить вазу во главе стола.
— А у меня только смородина, мята и зверобой, — вспомнила Любка.
— Самое то, духи другого не пьют! — подбодрил ее волшебник.
— Духи?! — обомлела Любка.
— Я что-то не понял, ты с ними собираешься дружить или воевать?
Любка сразу поняла о ком идет речь. Она бросилась заваривать чай прямо в чайнике, ссыпав туда чуть не весь мешочек с припасенной травой. Достала большую миску, налила до краев воды, еще подбросила в буржуйку дров — будет сильно жарко, откроют двери, но раз гостей должно быть много, то и чая требовалось много. Ждать кипяток долго не пришлось — мужчина подул на печку, и вода сразу закипела.
— А как вы это делаете?! — с восхищением выдохнула Любка, придумывая, как по красивому и по воспитанному разлить чай по кружкам так, чтобы получилось как у Инги, которая заварку наливала из фарфорового чайника, придерживая крышку другой рукой, а кипяток из большого железного чайника. В голову ничего не лезло, разве что ковшиком?
— Ну, это просто, — ответил волшебник. — Вода, прежде всего, жидкость. Если придать ускорение молекулам — вот она уже и вскипела! Когда-нибудь, а я в этом уже не сомневаюсь, и ты так сумеешь.
— Никто так не умеет! — засомневалась Любка.
Она смутилась, поднимая ведро. Любка вдруг сообразила, что на скатерть ведро не поставишь, и на скамейку — пока она и мужчина возились с кипятком в другой комнате, женщина застлала ее покрывалом, положив для каждого гостя лебяжью подушечку. Кроме того, кружек было так много, что ведра на всех могло не хватить, а воды у нее больше не было, надо было идти за нею на колонку.
В растерянности Любка стояла с ведром в одной руке и с ковшиком в другой, не сомневаясь, что не только духи, которые уже в открытую выглядывали отовсюду, даже из стен, обидятся на нее, но и разочаровались волшебники — ведь ей надо было еще разливать заварку!
— И что же вы баловники не помогаете хозяюшке?! — строго спросила женщина, поймав одной из духов.
Именно так и предполагала однажды поймать тень Любка.