Поверить в мечту

Вот ведь точно же знали, мошенники, перед чем Славе никогда не устоять, перед любимой мелодией и не менее любимым танцем! Она осторожно высвободилась из рук чуть растерявшегося мужа, всучив взамен себя букет, и, присев в легком реверансе, положила руку на плечо сына.

И в следующий момент они уже летели по залу в вальсе, а с галерей верхнего этажа на них и на гостей, медленно кружась, опускались белые, душистые лепестки каких-то местных цветов.

Ярослава вдруг почувствовала себя необычайно легко, словно окончательно спали с души все тревоги, заботы и потери, всё то, что копилось много лет, не давая ни на миг по-настоящему забыться и расправить усталые плечи.

— Щиты сними, — уводя мать в танце подальше от Васта, тихо посоветовал сын, — но не сейчас, а как подойдем… нельзя же так издеваться над ушастым, он уже весь испереживался.

— Все такие умные, — счастливо улыбаясь мелодии, ощущению полета и душевного комфорта, безобидно огрызнулась новобрачная, — одной — поставь щиты, другому — сними… А мне вот кажется, что он и так слишком много понимает.

— Знаешь… мы все так рады, — туманно признался Стан и предупредил, — подходим, вот… сейчас, давай!

Да, пожалуйста! Великодушно ухмыльнулась Ярослава, обнаружив себя стоящей перед заметно нервничающим блондином. Мысленно потянула за невидимые крючки, освобождая концы воображаемого шарфа, и ослепительно улыбнулась мужу.

— Вручаем тебе нашу маму и верим, что ты всегда будешь её любить и беречь, — строго изрек старший, и, словно не замечая, как расплывается в счастливой улыбке лицо анлезийца, объявил, — танцуют молодожены!

Ярослава на миг встревожилась новой выходкой сына, но вскоре с облегчением осознала, или все ваальты — прирожденные танцоры, или это Васт настолько хорошо предугадывает её движения, но запутаться в юбках и упасть среди зала ей не грозит. А успокоившись, женщина с давно забытой легкомысленностью отдалась на волю сильных рук и музыки, самозабвенно наслаждаясь всей этой, как ей казалось много последних лет, навсегда потерянной для нее роскошью.

Танцевать вальс с мужчиной, который так откровенно обожает её, и так явно начинает нравиться самой Славе… хотя признаваться в такой глупости она пока не решилась бы даже самой себе.

Вальс кончился, но как оказалось, сюрпризы детей на этом еще не иссякли. Музыка сменилась на тягуче-однотонную, тревожащую душу обещающими тайну тоскливыми нотками. Слава бросила взгляд на оркестр, но клонов среди оркестрантов уже не было.

Васт спешно отвел жену на маленький диванчик, стоящий возле стола с подарками, бережно усадил и сел рядом, а затем мягко повернул ей голову, подсказывая, куда нужно смотреть.

Зал резко притих, гости замерли, устремив взгляды куда-то вверх, и вдруг дружно ахнуло несколько женских голосов.

Ярослава и сама чудом удержалась, чтоб не охнуть, вцепилась пальцами в руку мужа и с замиранием сердца глядела, как на почти невидимый снизу трос, натянутый через весь зал, шагает с галереи хрупкая черноволосая девичья фигурка в костюме щамаханской царицы.

— Убью паршивцев, — прошептала Слава с чувством, — как им только в голову пришло забросить Майку на такую высоту?

— Что ты ругаешься, — тихо буркнул сзади обиженный голос Тина, — у нее на поясе лонжа и хумили втроем держат. Думаешь, Конс так просто согласился?

— Представляю, как вы его уговаривали, — фыркнула не желавшая успокаиваться Слава, наблюдая за грациозными движениями невестки, словно не замечавшей, что под ней не пол, а тонкая и такая ненадежная на вид веревка.

Постепенно медленные и изящные движения, гибкие развороты, свойственные только ассарам, и помахивания ярким веером затягивали, заставляли забыть все опасения и просто наслаждаться грацией танцовщицы на канате.

Но в тот миг, когда она достигла середины зала, с двух сторон вдруг встали на галереях одинаково затянутые в черные костюмы фигуры, и мать с тревогой узнала в одной из них Юну, а в другой Стана.

— Если ты мне сейчас скажешь, — обернувшись к беззаботно скалящемуся Тину, выдохнула она, — что и эти привязаны за лонжи, то я выпорю всех шестерых.

— Вастик, ты уверен, что тебе нужна такая кровожадная жена? — ехидно хмыкнула Тина, пользуясь тем, что поблизости не было никого из публики, — может, рванешь уже, пока не поздно?

— Я лучше помогу ей вас пороть, — нежно улыбнувшись жене, Васт успокаивающе погладил ее руку.

— И эту змею я лично пригрела… возле себя, и сама привезла в Дилл! — с нарочитой печалью провозгласил Тин и тут же забыл про роль шута, — ма, смотри, самое интересное!

Самым интересным оказались яркие шарики, которые с двух сторон поочередно бросали Майке ассистенты. А она их ловила с кошачьей ловкостью, и тут же бросала в публику. Но в первозданном виде они до зрителей не долетали, лопались в воздухе, осыпаясь смесью из лепестков цветов, конфет и ленточек.

Понять, как они такое сделали, Ярослава не могла, но конфетки и ленточки были совершенно настоящими, Тин с Вастом ловко поймали для нее несколько штук.

— А теперь… — таинственно объявил за спинами конферансье-самозванец — смертельный номер!