Читаем Повенчанный честью (Записки и размышления о генерале А.М. Каледине) полностью

Не стало легче и в новое время. Только чуть поднялись, вырастили малочисленных, родившихся в ту пору своих детей, новая война накрыла весь Дон.

И снова раскололось общество.

Тысячами, многими, уходили донцы на службу проклятому врагу. Говорят, более трёхсот тысяч казаков служило фашистам. Правда, не с одного Дона, а и с Кубани, и Терека.

Но большинство казаков, всё же, забыв обиды и кровь праведную, вынули из потаённых мест дедовские шашки, да и ушли защищать Отечество. Оно было превыше всего. И примиряло вчерашнего будённовца с казаком Мамонтова, объединяло в священной борьбе с внешней напастью.

Неувядаемой славой покрыли себя казачьи кавалерийские корпуса в годы Великой Отечественной войны. Все, до единого, стали гвардейскими.

Одного жаль, что, как и в гражданскую, по обе стороны противостояния, лилась русская кровь.

Правда, по-иному и нельзя было поступать с христопродавцами. Они ведь не правду свою впереди выставили, пойдя на службу фашистам, а над другими встать захотели, быть выше их.

В своих рабов, при помощи врага, их превратить намеревались.

Поэтому в этой борьбе никак нельзя было допустить того, чтобы они сверху оказались.

Поэтому и лютость была не меньшей, нежели в гражданскую. И кровь ценилась столь же дёшево. Дешевле воды была.

Но в результате этой лютой сечи, бежали изменники казачьей земли, со своими универсалами и грамотами, жалованными им в иное время и за иные доблести, русскими царями.

Выжидали. Верили, словно кто-то им тайну великую поведал, что ещё вернутся их времена.

И дождались. Как только пришёл царь-ирод на русскую землю, с тавром дьявольским на лбу, так и подняли они на весь мир вой страшный. Выпячивая свои немилосердные и кровавые заслуги по борьбе с красной властью.

Грех стал доблестью, зверство лютое – отвагой, преступления пред народом – объявлялись верным служением какой-то новой России.

Всех палачей и христопродавцев уже почти оправдали. Памятников им понаставили.

И Корнилову, и Маркову, уже и Краснова со Шкуро оправдывают – откровенных фашистских холуев и палачей русского народа и казачества. Деникина с Каппелем – в Донской церкви упокоили…

Ох, коротка людская память, как коротка.

Того Краснова, который возглавлял управление по делам казачества в фашистском вермахте и гордился чином генерал-лейтенанта фашистской армии, пожалованным ему Гитлером, находящийся в недоброй памяти Володацкий, а ведь депутат, Дон представляющий, даже в атаманах каких-то ходил, предлагает признать жертвой борьбы с большевизмом и памятник ему воздвигнуть. Да ещё и за наш, с вами, счёт.

Не получилось на первый раз. Зашумел Дон, замутился от народного гнева.

Не все ещё забыли, как наймиты Краснова колодцы травили при отступлении фашистов, уходя вместе с ними, да женщинами и детьми их доверху набивали.

Поэтому – пока и не поддержали Володацкого в этот раз.

Но володацкие понимают, что с каждым днём воля народа слабнет. И память стирается.

А тут и помощь им поспела. Уж как печалуется велеречивый Никита Михалков за всех ушедших с врагом, воевавших с новой Россией в рядах её заклятых врагов в последнюю войну.

И премьер российский, совсем уж неожиданно, такую поддержку и помощь оказал этим отступникам, что даже тревожишься за существование всё же каких-то пристойных принципов, стержня какого-то.

Ведь без этого никак нельзя Россией управлять. Не получится, если только в сторону одного берега Тихого Дона на страну и людей смотреть будешь, а о другом забудешь.

Отец ведь, в семье, он отец для всех детей, а не только избранных.

А председатель правительства сегодняшней России – возьми, да и обустрой за народный кошт, не свои ведь выложил кровные, могилы цареотступникам и изменникам – Деникину, Каппелю.

Рядом с ними – поклонился Ильину, который воспевал фашизм и оценивал его как «освободительный меч против тирании большевизма»; заставил нас всех вспомнить современного иуду, по его воле упокоенного рядом с великим Ключевским.

Распорядился даже в школах изучать того, кто проклинал Россию, призывал американцев сбросить на нас ядерные бомбы.

Правда, меня лично уже этим не удивил.

Чему же здесь удивляться, коль Маннергейму позволил памятник в своей вотчине поставить, в Северной столице.

Своего учителя и наставника, которого даже ельцинский режим преследовал, уголовное дело возбудил, захоронил в пантеоне русских святых, в Александро-Невской Лавре.

Поэтому все последующие шаги уже не удивляют. А вот оторопь берёт.

Разве может честный отец выставлять, напоказ, пороки своего дитя и объявлять их праведными пред всем миром?

Нет, честный отец – сам слезами и мукой душевной изойдёт, но не смирится с пагубой, от кого бы она ни исходила.

Иначе – беда остальным, как только порок будет возводиться в добродетель.

И церковь наша – как при том патриархе, так и при этом, одного лишь берега держится, одну лишь, только ей ведомую, правду отстаивает.

Поэтому и не достаёт сил у народа с колен подняться. О достоинстве и совести вспомнить, да и выступить за правду, против разора родной земли и неправды великой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии