Поведение [ред. Warrax]

Сутью западной науки является не высокая теоретическая культура (хотя она, безусловно, имеет место), даже не математизация большинства наук (как бы ни был важен этот шаг), а экспериментальный метод. Эксперимент — отнюдь не воспроизведение природных явлений (в таком случае можно было бы ограничиться просто наблюдением таковых), но прежде всего попытка создать явления внеприродные, не встречающиеся в природе, проверить прочность «естественного порядка вещей» — с явным намерением взломать его хотя бы в одном месте, и получить знание о внеприродном.

Когда экспериментальное знание называют опытным, это означает только одно: возможность проведения успешного эксперимента (чего бы этот эксперимент ни стоил). Опыт здесь понимается не как созерцательный опыт, но как опыт по преобразованию реальности. Назвать это «практическим» опытом, пожалуй, нельзя — поскольку практика тоже бывает разная. Она может даже принципиально исключать всякое преобразование мира.

В рамках данного подхода понятие истины ещё больше отступает от реальности, делая второй шаг назад. Реальность и сознание здесь расходятся ещё сильнее, поскольку приоритет на сей раз принадлежит сознанию: все, что оно способно непротиворечиво помыслить, может быть реализовано, даже если этого ещё никогда не было в мире.

В этом смысле не стоит заблуждаться в вопросе об аналогичности восточного и западного теоретического знания. Формулы и уравнения, «описывающие реальность», описывают на самом деле то, что можно и чего нельзя сделать с реальностью, границы нашей власти над ней.

В этом смысле западная техника является наиболее адекватным выражением этого понимания истины — в то время как западная наука во многом сохраняет архаические черты. Разумеется, атомная физика, синтезирующая новые частицы, продвинулась дальше, чем, скажем, языкознание, не способное на синтез новых языков, или социология, не могущая ставить масштабные эксперименты на обществе. Тем не менее экспериментальная тенденция пробивается и в этих науках — хотя бы в форме «машинного моделирования» языка и общества.

Можно даже представить себе «абсолютный эксперимент» (то есть научный опыт, который дал бы максимум познания о мире) как искусственно созданную ситуацию, не встречавшуюся доселе во Вселенной. Очевидно, это было бы равносильно творению нового мира — но именно таким путем можно было бы узнать о существующем мире всё самое важное.

Прим. W.: Последний тезис не понял. Поскольку автор по какой-то причине пропустил 4-ю систему, за которой как раз и будущее, то добавляю от себя.

Понятие истины в рамках 4-й системы (Север)

f̅ (М, I) = f̅ (I, M)

Мир не должен вести себя по отношению ко мне так, как не я веду себя по отношению к нему.

Мир не обязан соответствовать моим представлениям, и мои представления о себе не есть истина.

Реальность не есть действительность.

Возможно, здесь немного сложновато, поэтому поясню.

Это — не наивняк №3 «что новое изобрёл, то и истина», а познание в полном смысле слова — скептическое, а не сциентисткое, как в №3. Умение работать с модальностями, вероятностями и прочим, познавать мир, а не насиловать его без нужды своими преобразованиями.

Попытка создать явления внеприродные, не встречающиеся в природе, как в №3 — это всяческая мистика, каббализм и проч. Здесь же — корректный научный и адекватный оккультный подход.

См. по теме:

Лекция I:07. Warrax: «Классификации методологий мышления» (22.03.2013)

http://warrax.net/daimon/lectio/lections1.html

Лекция IV:01. Warrax: «Важность скептического подхода в оккультизме» (09.05.2014)

http://warrax.net/daimon/lectio/lections4.html

Часть IV. ПОЛЮДЬЕ

Проблематичность этического поведения

Говоря об этических системах, необходимо учитывать, что ни одна из них не может быть реализована вполне. Одна из причин тому — чрезвычайная сложность и хрупкость баланса ценностей в рамках каждой конкретной культуры. В совершенстве уравновесить все четыре ценности, не поступаясь при этом справедливостью и пользой, и одновременно находя место для проявлений превосходства и удовлетворения потребности в свободе, пока ещё не удавалось ни одному обществу.