Поцелуй во времени

— Стремное это местечко, Джек. Явно не для туристов, иначе здесь бы все блестело и сверкало. Я помню фильм по телику. Про чуму в Средние века. Вымирали целые города. Что, если мы зайдем внутрь, а там — разложившиеся трупы?

Того фильма я не видел, но, когда мы ездили в Колониальный Уильямсбург, нам тоже рассказывали про эпидемии желтой лихорадки, черной чумы и чего-то еще. Мы с Мерилл тогда посмеялись над «разноцветными» названиями болезней. Но сейчас мне было не до смеха. Может, Трэвис прав? Допустим, какие-то люди сбежали сюда от цивилизации. Потом кто-то из них заболел. Лекарств они не признавали, врачей звать не захотели. Пытались лечиться сами... и долечились. Большинство умерло, а остальные... куда-то делись.

Я пытался рассуждать логично, но... и вот об это «но» разбивались все мои рассуждения. Скажем, в Южной Америке полно глухих уголков, куда надо добираться через джунгли или болота. Даже в Штатах найдутся такие места. Но в перенаселенной Европе?

Мне стало не по себе, и дальнейшие рассуждения я повел уже вслух:

— Глупость какая-то. В Европе нет брошенных городов. Такое место обязательно превратят в музей под открытым небом, построят хорошую дорогу и будут возить туда иностранных туристов и местную ребятню на зубодробительные экскурсии.

— Наверное, ты прав, — согласился притихший Трэвис.

— Не наверное, а точно.

В подтверждение своей правоты я шагнул к двери питейного заведения, но открыть ее у меня не хватило смелости. Тогда я решил заглянуть внутрь через окно. Сделать это было проще простого. Не помню где, но я читал, что в старые времена оконное стекло стоило дорого, и во многих домах его попросту не было. На ночь и в холодное время года оконные проемы закрывали ставнями. Сейчас ставни были открыты. Я сунул голову внутрь, но ничего не увидел. Там было совсем темно и тихо. Мы уже довольно долго толкались на крыльце. Мне подумалось: сейчас появится какой-нибудь призрак и спросит, чего нам надо.

— Так и будем стоять? — спросил Трэвис.

Звук его голоса заставил меня подпрыгнуть.

— Что? Испугался мертвецов? — засмеялся он.

— Нет. Просто задумался, — ответил я и распахнул дверь.

Ни факелов, ни фонарей, ни пылающего очага. Сплошная темнота. Когда глаза к ней привыкли, я начал различать силуэты сидящих людей. Никто не переговаривался, не спорил, не пел. Очень странная тишина для питейного заведения. Казалось, зал полон мертвецов.

И опять неувязка. Если эти люди давным-давно умерли от болезни или стали жертвой массовой резни, то и они, и их лошади должны были бы превратиться в скелеты.

Или в... мумии. Помню один фильм про свихнутого парня. Он убил женщину, сделал из ее тела мумию и посадил на верхнем этаже у окна. Издали казалось, что женщина просто сидит и смотрит в окно.

Я глубоко вздохнул и приготовился обойти зал и осмотреть его посетителей. И тут я услышал храп. Кто-то из сидящих громко храпел.

— Что это за звук? — испуганно спросил маячивший в двери Трэвис.

— Кто-то храпит.

— Храпит? Так значит, они не умерли, а уснули? Все-все?

— Получается, что так.

Я подошел к храпящему. Это был парень чуть постарше нас с Трэвисом. Его грудь ритмично поднималась и опускалась. Мертвецы, как известно, не дышат. Парень явно был живой. Наверное, и все тут живые. Дело упрощалось. Нужно кого-нибудь разбудить.

— Эй, приятель, — сказал я, трогая храпящего за плечо.

Он не шевельнулся. Тогда я встряхнул его как следует и крикнул в самое ухо:

— Эй! Чувак! Просыпайся!

На зомби храпящий не тянул. Может, массовое погружение в летаргический сон? Интересно, а лошади тоже засыпают летаргическим сном?

Трэвис пытался добудиться другого посетителя питейного заведения.

— Можно вас побеспокоить? Простите, пожалуйста, но мы заблудились.

Безрезультатно.

У стойки храпело пятеро взрослых мужчин. Трактирщик (кажется, так тогда назывался бармен) спал прямо на полу. Мы с Трэвисом трясли, хлопали по щекам и даже щипали спящих. На наше счастье, все они были живы. На нашу беду, никто не желал просыпаться.

— Давай проверим другие места, — предложил я Трэвису.

Мы зашли в магазинчик. Уронив голову на прилавок, там храпела старуха. Вокруг нее валялись старинные шляпы. Сколько мы ее ни трясли, старуха не проснулась.

Мы побывали еще в трех местах, и везде наши попытки добудиться спящих проваливались.

— Дело дрянь, — сказал Трэвис, когда мы вышли из бакалейной лавки.

Мы обшарили ее целиком, но не нашли ничего съестного. Бакалейщик храпел на полу.

— Не пора ли сматываться отсюда? — спросил Трэвис. — Когда в бакалейной лавке нет даже крупы, это... подозрительно.

— Что ж, идем назад. Давай только посмотрим, что там за углом.

Мы завернули за угол.

— Вот те на! — воскликнул я, от удивления разинув рот.

Глава 4