Поцелуй тьмы

И, честно говоря, я не могла с уверенностью сказать, так ли это. Анализ Адрианом моей ауры и судьба Анны наводили на мысль, что я и впрямь на пути в сумасшедший дом. Тем не менее безумной я себя не чувствовала. Интересно, безумные понимают, что они безумны? Адриан говорил, что нет. Сам термин «безумный» был не совсем ясен. Моих знаний психологии хватало, чтобы понять: это чрезвычайно общая классификация. Большинство форм умственного расстройства имеют достаточно характерные особенности и сопровождаются ярко выраженными симптомами – тревога, депрессия, резкая смена настроения и т. д. Я не знала, у какого из делений этой шкалы нахожусь – если вообще нахожусь.

– Как ты к ней относишься? – продолжала консультант. – К своей матери?

– Она замечательный страж, а мать так себе.

Консультант, которую звали Дейдра, записала что-то в свой блокнот. Она была по-моройски белокура, худощава и одета в платье из зеленовато-голубого кашемира. На вид не намного старше меня, но сертификаты на письменном столе свидетельствовали о том, что она получила не одно ученое звание в области психотерапии. Ее офис находился в административном здании, там же, где офис директрисы и других академических чиновников. Я типа надеялась, что мне предложат лечь на кушетку – как всегда показывают по телевизору, – но пришлось удовлетвориться креслом. Ну, оно, по крайней мере, было удобное. На стенах висели фотографии бабочек или нарциссов. Видимо, предполагалось, что они действуют успокаивающе.

– Не хочешь объяснить поподробнее, что значит «так себе»? – спросила Дейдра.

– Это заметный прогресс. Месяц назад я ответила бы «ужасная». Какое отношение это имеет к Мейсону?

– Хочешь поговорить о Мейсоне?

Я заметила, что у нее привычка отвечать вопросом на вопрос.

– Не знаю. Просто мне кажется, что я здесь ради этого.

– Какие чувства у тебя вызывает его смерть?

– Грусть. Как еще чувства я должна испытывать?

– Гнев?

Я вспомнила стригоев, их злобные лица и легкость, с какой они относятся к убийству.

– Да, немного.

– Чувство вины?

– Конечно.

– Почему «конечно»?

– Потому что это моя вина – что он оказался там. Я огорчила его… и еще ему хотелось доказать… Я рассказала ему, где находятся стригои, хотя не должна была этого делать. Если бы он не знал о них, то ничего не предпринял бы и остался жив.

– Тебе не кажется, что он сам ответствен за свои действия? Что это он принял решение поступить так, а не иначе?

– Ну… Да. Наверно. Я не заставляла его ничего делать.

– Есть еще какая-то причина, по которой ты испытываешь чувство вины?

Я отвернулась от нее, вперив взгляд в фотографию божьей коровки.

– Я нравилась ему… ну, в романтическом смысле. У нас было свидание, но я не смогла ответить на его чувства. Это причинило ему боль.

– Почему ты не смогла ответить на его чувства?

– Не знаю. – Зрелище лежащего на полу тела Мейсона вспыхнуло в сознании, но я отогнала его. Уж перед Дейдрой-то я не заплачу. – Это проблема. По всему, я должна бы. Он был симпатичный. Он был веселый. Мы очень хорошо ладили… но потом возникло ощущение, что это неправильно. Даже целоваться или что-то вроде того… Я просто не смогла…

– У тебя проблемы с интимным контактом?

– Что вы?.. Ох, нет. Конечно нет.

– У тебя когда-нибудь был с кем-то секс?

– Нет. А что, должен был?

– Как ты сама думаешь?

Проклятье! Я никак не думала, что она станет задавать такие вопросы.

– С Мейсоном это было бы неправильно.

– А есть кто-то, с кем, тебе кажется, это было бы правильно?

Я заколебалась, совсем уж перестав понимать, как наш разговор связан с тем, что я вижу призраков. Согласно подписанному мной документу, все наши беседы были строго конфиденциальны. Она не могла пересказать их никому – если только я не представляла опасности для себя самой или делала что-то противозаконное. Я не знала, подпадают ли отношения с человеком старше меня под какую-либо из этих категорий.

– Да… но я не могу сказать, кто это.

– Как давно ты его знаешь?

– Почти шесть месяцев.

– Вы близки?

– Да, конечно. Но мы не… – Как точно описать это? – У нас по-настоящему ничего нет. Он типа… недоступен.

Пусть думает по этому поводу, что хочет. Может, я говорю о парне, у которого уже есть девушка.

– Он причина того, что ты не могла сблизиться с Мейсоном?

– Да.

– А он мешал тебе встречаться с кем-нибудь другим?

– Ну… никаких сознательных действий он не предпринимал.

– Однако пока он тебе нравится, ты больше никем не интересуешься?

– Да. Но дело не в этом. Мне, скорее всего, не нужно вообще ни с кем встречаться.

– Почему?

– Потому что сейчас не время. Я прохожу обучение, собираюсь стать стражем и все свое внимание должна уделять Лиссе.

– А что, одно с другим несовместимо, по-твоему?

Я покачала головой.

– Я должна быть готова отдать за нее свою жизнь. Мне нельзя отвлекаться. Знаете, как говорят стражи? «Они на первом месте». То есть вы, морои.

– И ты решила для себя, что нужды Лиссы всегда важнее твоих?

– Конечно. А как иначе? Я же собираюсь стать ее стражем.

– Какие чувства это у тебя вызывает? Отказываться от собственных желаний ради нее?

– Она моя лучшая подруга. И последняя в своем роду.