Поцелуй теней

Когда она поднялась, стал виден другой мужчина, хотя этот был сидхе, а не смертный. Эймон, консорт королевы. Волосы у него были черные, и они густой мягкой волной лежали по сторонам белого лица. Веки опухли от сна... или от чего-то другого.

Холод и Рис бросились встать возле королевы. Каждый из них взял ее облитую кожей руку. Они приподняли королеву за локти и запястья и перенесли через блондина. Черная юбка всколыхнулась вокруг нее, мелькнули черные нижние юбки и пара лакированных сандалий, оставлявших почти всю ногу босой. Стражи изящно поставили ее на пол, и я бы не удивилась, если бы в этот момент заиграла музыка и появились из ниоткуда танцующие. Моя тетя вполне была способна на такие иллюзии.

Я упала на колено, и платье у меня оказалось достаточно просторным, чтобы жест не вышел неловким. Материал должен был сразу расправиться, когда я встану, и это была одна из причин, почему я выбрала это платье. Подвязка выделялась под материей, но видна была только она – нож оставался скрыт. Я пока не стала склонять голову. Королева устраивала представление и хотела, чтобы на него смотрели.

Даже по современным меркам королева Андаис – женщина высокая: шесть футов. Кожа ее сияла как полированный алебастр. Совершенная чернота бровей и густых ресниц создавала поразительный контраст.

Я склонила наконец голову, потому что это от меня ожидалось, и держала ее склоненной, так что мне был виден только пол и моя собственная нога. Слышно было, как шуршит по полу юбка королевы, как зацокали каблуки, когда она сошла с ковра на каменный пол. Почему у нее не было ковра от стены до стены – не знаю. Нижние юбки похрустывали и шелестели на ходу, будто это был кринолин, царапучий и неудобный.

Наконец возле моей ноги показались колышущиеся складки юбки. Прозвучал голос королевы – сочное, низкое контральто:

– Привет тебе, принцесса Мередит Ник-Эссус, Дитя Мира, Погибель Бесабы, дитя моего брата.

Я держала голову склоненной и должна была держать, пока мне не будет велено поднять ее. Она не назвала меня племянницей, хотя и признала родство. Это было лишь слегка оскорбительно – не упомянуть наше фамильное родство, но, пока она не назовет меня племянницей, я не могу назвать ее теткой.

– Привет тебе, королева Андаис, Королева Воздуха и Тьмы, Возлюбленная Белой Плоти, сестра Эссуса, моего отца. Я вернулась из земель запада по твоему зову. Что угодно тебе будет от меня?

– Никогда не могла понять, как у тебя это получается.

– Что, моя королева? – Я не отрывала глаз от пола.

– Как у тебя получается говорить совершенно правильные слова совершенно правильным тоном и при этом звучать неискренне, будто тебе это ужасно, ужасно все надоело.

– Мои извинения, если я оскорбила тебя, моя королева.

Лучшего ответа на обвинение я не могла найти, потому что мне это все действительно ужасно, ужасно надоело. Я только не хотела ясно показывать этого голосом. Я продолжала стоять на колене, со склоненной головой, ожидая от королевы разрешения встать. Даже на двухдюймовых каблуках трудно долго простоять на одном колене. Очень трудно, чтобы ноги не качались. Если бы Андаис пожелала, она меня могла бы оставить в такой позе на часы, пока вся моя нога не онемеет, кроме точки дикой боли в коленке, на которую приходилась почти вся тяжесть тела. Моим рекордом было шесть часов на коленях за нарушение комендантского часа, когда мне было семнадцать. Простояла бы и дольше, да только я то ли заснула, то ли упала в обморок – до сих пор не знаю.

– Ты обрезала волосы, – сказала она.

Я начинала вспоминать текстуру пола.

– Да, моя королева.

– Зачем ты это сделала?

– Волосы до земли суть признак сидхе Высшего Двора. Я же выдавала себя за человека.

Я почувствовала, как она наклоняется надо мной, поднимает мне волосы, запускает в них пальцы.

– И ты пожертвовала волосами.

– При такой длине за ними намного легче ухаживать, – сказала я как можно более нейтральным голосом.

– Встань, моя племянница.

Я медленно, осторожно встала на каблуки.

– Благодарю, тетя Андаис.

Когда я стояла рядом с ней, было видно, как я безнадежно низкоросла рядом с этой высокой изящной фигурой. На каблуках она была выше меня на фут. Обычно я не так сильно осознаю этот свой недостаток, но тетя старалась, чтобы я осознала его получше. Хотела, чтобы я чувствовала себя маленькой.

Я подняла глаза на нее и подавила желание покачать головой и вздохнуть. Если не считать Кела, то именно Андаис я меньше всего люблю при Неблагом Дворе. Глядя на нее честными глазами, я изо всех сил старалась подавить вздох.

– Я тебя утомляю? – спросила она.

– Нет, тетя Андаис, как можно!

Мое выражение лица меня не выдавало. Я годами отрабатывала вежливо-безразличную маску. Но Андаис веками совершенствовала свое умение читать по лицам. В умах она непосредственно читать не умела, но ее восприятие малейших изменений мимики и дыхания было почти не хуже настоящей телепатии.

Андаис посмотрела на меня, легкая морщинка легла между ее идеальными бровями.

– Эймон, возьми нашего щеночка и проследи, чтобы его одели для пира в той комнате.