Поцелуй смерти (Предел дозволенного, Заговор смерти)

– Отчего же? – Луиза улыбнулась. – Я была уверена, что вы это сделаете, и оказалась права. Это даже приятно.

– Тогда давайте начнем. – Ева указала Луизе на стул перед монитором и обернулась, когда в комнату вошла за­пыхавшаяся Пибоди. – Ты опоздала.

– Метро… – Пибоди прижала руку к груди, переводя дыхание. – Поезда еле ходят. Да еще и погода мерзкая. Прошу прощения. – Она сбросила покрытую снегом куртку. – Пожалуйста, чашку кофе…

В этот момент зазвонил телефон. Ева ткнула пальцем в сторону кофеварки и взяла трубку.

– Даллас.

– Вы когда-нибудь просматриваете сообщения? – ос­ведомилась Надин. – Я со вчерашнего вечера пытаюсь с вами связаться.

– Меня не было дома. В чем дело?

– Я официально прошу об интервью по поводу убийств Сэмюэла Петрински и Эрин Спиндлер. По моим сведени­ям, вы ведете первое дело и заменили следователя по вто­рому.

Обе знали, что это всего лишь игра, – телефон могли прослушивать.

– Департамент еще ничего не заявлял по поводу этих дел.

– Согласно моим источникам, они связаны друг с другом. Вы можете ничего не говорить, и тогда я выйду в эфир с собственной информацией. Решать вам, Даллас.

Ева могла бы продолжать ломаться, но решила, что для записи этого достаточно.

– Вообще-то сегодня я работаю дома.

– Отлично. Я буду у вас через двадцать минут.

– Нет-нет, в моем доме – никаких камер. – На этот счет у Евы были твердые принципы. – Встретимся в моем кабинете, в управлении, через час.

– Давайте через полчаса. Меня торопят с передачей.

– Через час, Надин. Соглашайтесь, иначе никакого интервью не будет. – Она отключила связь. – Пибоди, поработай с доктором Диматто. Я вернусь, как только смогу.

– На улицах пробки, лейтенант, – предупредила Пи­боди, радуясь, что ей не придется снова выходить на улицу. – Дороги еще не начали расчищать.

– Еще одно приключение, – пробормотала Ева и вышла.

Она рассчитывала, что ей удастся ускользнуть незаме­ченной, но не успела протянуть руку за курткой, как на мониторе в вестибюле появилось лицо Рорка.

– Собираетесь уходить, лейтенант?

– Господи, Рорк, почему бы тебе просто не стукнуть меня по голове тупым орудием? Ты шпионишь за мной?

– По мере возможности. Если выйдешь из дома, на­день пальто. Для такой погоды куртки недостаточно.

– Я просто съезжу в управление на пару часов!

– Надень пальто, – повторил он, – и положи в кар­ман перчатки. Я отправляю к подъезду машину.

Ева открыла рот, но экран уже погас.

– Зануда! – пробормотала она и вздрогнула от неожи­данности, когда монитор включился снова.

– Я тоже люблю тебя, – сказал Рорк, и Ева услышала его усмешку, когда изображение уже исчезло.

Еве хотелось настоять на своем, и она снова протянула руку к куртке, но, вспомнив о теплом и мягком пальто, которое Рорк ей недавно подарил, решила не упрямиться. В конце концов, она сейчас едет не на место преступле­ния.

Закутавшись в пальто, Ева шагнула через порог в ме­тель как раз в тот момент, когда сверкающий серебристый автомобиль подкатил к основанию лестницы. Шофер Рорка, улыбнувшись, уступил ей свое место.

Поездка в такой машине – мощной, как реактивный танк, – казалась Еве сплошным удовольствием. Она за­бралась внутрь, с радостью отметив, что подогрев уже ра­ботает. Рорк никогда об этом не забывал.

Автомобиль катился по снежному покрову в несколько дюймов так же гладко, как по асфальту. Но на улицах кар­тина была скверная. У обочин стояли пострадавшие и брошенные машины, некоторые из них валялись опроки­нутыми прямо на дороге. Ева ловко объезжала их, маши­нально сообщая по коммуникатору место аварии.

Даже уличные торговцы, которых обычно не останав­ливала погода, взяли выходной. Снежная пелена закрыва­ла небо, не позволяя видеть или слышать воздушный транспорт. Это походило на езду внутри старинной стек­лянной игрушки, в которой, если ее встряхнуть, начинал­ся снегопад, но все прочее оставалось неподвижным.

Город казался неправдоподобно чистым и пугающе тихим.

Ева почувствовала нечто вроде облегчения, поставив машину в гараж и оказавшись среди шума и суеты Главно­го управления. Поскольку до интервью оставалось еще полчаса, она заперлась в своем кабинете – на случай, если Надин явится раньше времени, – и позвонила домой майору Уитни.

– Прошу прощения, босс, что беспокою вас в выход­ной день.

– Если не ошибаюсь, это и ваш выходной. – Уитни сделал паузу, и Ева услышала, как он сказал кому-то: – Надевайте ботинки – я освобожусь через несколько ми­нут… Внуки, – улыбнувшись, объяснил Уитни. – Мы со­бираемся играть в снежки.

– Не хочется вас отрывать, но я сочла нужным сооб­щить, что согласилась на интервью с Надин Ферст. Она звонила мне утром домой. Ферст раскопала какие-то сведения о деле Петрински и Спиндлер. Я подумала, что луч­ше ответить на несколько ее вопросов, чем позволить ей выходить в эфир с собственными измышлениями.

– Хорошо, но постарайтесь отвечать как можно коро­че. – Голос Уитни снова стал холодным и суровым. – После того, как Ферст выйдет в эфир, другие журналисты тоже могут потребовать информации. Как идет расследование?