Поцелуй смерти

– Я раздобыл сведения, о которых ты просила меня вчера. – Рорк вынул из кармана дискету и передал ее Еве. – Не знаю, будет ли от этого польза. Я не вижу ника­кой связи между твоим делом и «Новой жизнью». Что ка­сается Уэстли Фрейда, то в нем как будто нет ничего по­дозрительного. Его считали всецело преданным своей семье и своей работе.

– Чем больше я знаю, тем больше версий могу исклю­чить. Спасибо.

– Всегда рад помочь, лейтенант. – Рорк взял Еву за руки и притянул к себе, с удовлетворением ощущая, как участился ее пульс. – Полагаю, ты будешь заниматься этим большую часть дня?

– Так я планирую. А ты разве не собираешься в офис?

– Нет, я буду работать здесь. Ведь сегодня суббота.

– В самом деле. – Ева постаралась скрыть чувство вины. – Но у нас ведь не было планов на уик-энд, не так ли?

– Так. – Воспользовавшись смущением Евы, Рорк положил руки на ее бедра. – Но я могу составить планы на сегодняшний вечер.

– Какие?

– Интимные. – Наклонившись, он слегка укусил ее за нижнюю губу. – Куда бы ты хотела отправиться? Или мне сделать тебе сюрприз?

– Твои сюрпризы всегда великолепны. – Еве очень хотелось закрыть глаза и расслабиться, но она не могла себе этого позволить. – Рорк, ты отвлекаешь меня от работы…

– Лично я свою работу сейчас закончу. – Прежде чем она успела возразить, он запечатал ей рот поцелуем.

Когда Луиза в сопровождении Соммерсета шагнула в кабинет Евы, она тут же застыла как вкопанная. Конечно, можно было бы кашлянуть, но Луиза не смогла отказать себе в удовольствии понаблюдать за этим внезапным по­рывом страсти, свидетельствующим, что лейтенант Дал­лас, несмотря на свою деловитость и резкость, – обычная женщина с сердцем и желаниями.

Они выглядели просто потрясающе на фоне заснеженного окна – женщина в простой рубашке и брюках с кобурой на бедре и мужчина, элегантно облаченный в черное. Выходит, брак не всегда убивает страсть…

В итоге кашлянул Соммерсет.

– Прошу прощения. Прибыла доктор Диматто.

Ева попыталась вырваться, но Рорк крепко держал ее. Его всегда возмущало, когда она уклонялась от объятий в чьем-нибудь присутствии. Ева старалась побороть смуще­ние, чувствуя при этом, как ее кровь превращается в горя­чий сироп.

– Вы пришли вовремя, доктор, – сказала она.

– Как всегда, лейтенант. Доброе утро, Рорк.

– Доброе утро. – Рорк с усмешкой разжал объятия. – Можем мы предложить вам что-нибудь? Кофе?

– Я никогда не отказываюсь от кофе. У вас прекрас­ный дом. – Луиза окинула взглядом комнату.

– Сойдет, пока мы не подберем что-нибудь поболь­ше, – сухо отозвалась Ева.

Луиза рассмеялась и поставила свой кейс на стол. Дневной свет, проникавший через окно, блеснул на золо­том значке в ее петлице. Ева подняла брови.

– У Вандерхавена такой же значок, а у доктора Во – брошка.

Луиза рассеянно поднесла руку к петлице.

– Это традиция. С начала века большинство медицин­ских учреждений стали выдавать значок кадукея врачам, завершившим стажировку. Думаю, большая их часть валя­ется в пыльных ящиках, но мне эта штука нравится.

– Не буду вам мешать. – Рорк передал Луизе чашку кофе и посмотрел на жену. – Увидимся позже, лейтенант, и тогда решим вопрос о наших планах.

– Конечно. – Губы Евы все еще ощущали его поце­луй.

Луиза подождала, пока Рорк вышел и закрыл за собой дверь.

– Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что ваш муж – самый красивый мужчина, какого я когда-либо ви­дела?

– Я редко обижаюсь, когда мне говорят правду. Но тогда уж – откровенность за откровенность. Ваш дядя – один из моих подозреваемых. В настоящее время я не могу исключить его из списка. Это является для вас пробле­мой?

Луиза раздраженно сдвинула брови.

– Это не является проблемой, так как я не сомнева­юсь, что быстро помогу вам исключить его. У меня с дядей Колином достаточно много разногласий, но он прежде всего стремится повысить качество человеческой жизни.

– Интересная фраза. – Ева присела на край стола. Она знала, что они должны испытать друг друга, прежде чем смогут работать вместе. – Не спасать или продлевать жизнь, а повышать ее качество?

– Некоторые считают, что жизнь без высокого качест­ва – сплошная боль.

– И вы тоже?

– По-моему, жизнь хороша сама по себе, тем более что страдания можно облегчать.

Ева кивнула и взяла свою чашку, хотя кофе уже остыл.

– Едва ли Снукс, например, наслаждался сколько-ни­будь высоким качеством жизни. Он был нищим и смер­тельно больным человеком. Кто-то, возможно, считает, что положить конец такому существованию было бы ак­том милосердия.

Луиза побледнела, но ее взгляд оставался спокойным.

– Ни один врач, обладающий чувством долга и верой в данную им клятву, не лишит жизни пациента без его со­гласия. Первая обязанность медика – не причинять вреда пациенту. Мой дядя, безусловно, этим руководствуется.

Ева кивнула.

– Посмотрим. Я хочу, чтобы вы взглянули на полу­ченные мною данные и перевели их на язык, понятный тому, кто не оканчивал Гарвардскую медицинскую школу.

Луиза приподняла брови.

– Вы меня проверяете?

– По-вашему, я не должна этого делать?