Поцелуй смерти

Углы рта у него изогнулись в улыбке, лицо стало счастливым почти ненормально. У меня всегда было чувство, что внутри у Никки была тьма, которую ему пришлось извергнуть из-за меня, но она все еще оставалась в нем, и всегда она хочет наружу – на то она и тьма. Ею можно управлять, даже запрячь, но в конечном счете она хочет выйти и играть в свои темные игры.

Он позволил мне увидеть в себе этого счастливого монстра. Монстра, не имеющего отношения к его зверю: то, что я видела, не было животным, оно было совсем человеческое, просто люди обычно не любят это признавать. Никки это было все равно. И Натэниелу. И Дьяволу. А потому что им было все равно, мне тоже стало безразлично.

– Трахни, – повторила я снова.

Третий раз повторять не пришлось.

Глава тридцать пятая

Никки снова поднял меня, я обхватила его как обезьянка – ногами за пояс, руки вокруг широких плеч. Он вынес меня из-под душа, прижал к стене – вода хлестала позади нас, горячая и парящая, поливая его спину, когда он отодвигался, чтобы вдвинуться как можно глубже и сильнее.

Секс у стены – это не каждый мужчина умеет исполнять. Нужно быть достаточно длинным и достаточно сильным, быть выносливым – не в смысле обычного секса, а иметь выносливость спины, бедер, рук и ног, чего в обычном половом сношении не требуется. Никки нашел быстрый резкий ритм, входил и выходил, так что у меня даже не было времени посмаковать волну наслаждения, как он снова вбивался, и ощущение сменялось ощущением все быстрее и быстрее, и я ничего уже не осознавала, кроме движения его бедер, ощущения входящего в меня тела. Он бил так сильно и быстро, что я стукалась и скреблась об стену. Кафель был гладок, но сила толчков была почти оставляющая синяки, и мне это нравилось. Глаза стали закрываться, мне пришлось делать над собой усилие, чтобы не разжать руки и ноги. Он держал меня снизу за бедра, но все равно в этой позиции приходилось работать и мне. Надо было держаться, и чем сильнее становилось наслаждение, тем труднее это было. Я хотела отдаться ощущению его во мне, силе его рук, держащих меня у стены, ощущению трения спины об эту стену от мощных толчков.

Его голос прозвучал сдавленно, с усилием, уходя в рычание:

– Кормись, когда кончу, Анита. На третий раз меня не хватит.

То, что он это признал, свидетельствовало, каких усилий ему стоило такое бурное исполнение секса у стены.

– Да, – сказала я с еще большим придыханием.

– Это что за «да»? Да – хороший секс, или да – ты меня слышала?

– Да, я тебя слышала, – выдохнула я.

Он на секунду остановился, потом снова заработал в том же кузнечном ритме. Я разрывалась между восхитительными ощущениями от того, как он меня имеет, и необходимостью держаться, помогать ему иметь меня на скользких прохладно-теплых плитках.

Он вздрогнул, остановился на секунду, выдохнул:

– Вот сейчас, прямо сейчас.

– Слышу, – прошептала я, или крикнула, перекрывая шум бьющей воды, жар ее, холодное прикосновение кафеля, по которому скользила и перекатывалась моя спина. Я уже ничего не знала, знала только, что надо держаться за него руками и ногами.

Сообразила, что снова убрала ardeur, что это вот только Никки и я сейчас у стены. Мне надо было вызвать ardeur снова, пробудить его, и вдруг я вся превратилась в жар и желание, Никки крикнул:

– Боже мой, вот это так…

Что он хотел сказать, пропало между двумя толчками. Я питалась от ощущения его во мне, от разлития его, от силы его рук у меня на бедрах. От ощущения его тела в моих объятиях, ощущения ног, обхвативших его за пояс. От его закрытых глаз, чуть запрокинутой головы, и видела его лицо, открытое и забывшееся в этот момент освобождения. Питалась от него всего, и прилив силы пылал на коже волной жара, и никогда еще не было ощущений такой силы.

Он уперся одной рукой в стену, и мы сползли вниз, он встал на колени. Я подумала, что это просто изнеможение от восхитительного секса, но тут у него склонилась голова, он стал заваливаться набок, и я поняла, что тут что-то не так.

Я сумела отцепиться от него, но он упал на пол совершенно обмякший. Я тронула его за плечо – оно было холодным. Поискала пульс на шее – его не было. И я завопила, зовя на помощь, потому что понятия не имела, что с ним такое.

Глава тридцать шестая

Из одного входа вбежала Клодия, из другого – Домино. Он провел рукой по своим черно-белым кудрям и спросил:

– Что случилось?

Я сидела верхом на теле Никки, пытаясь запустить сердце.

– Не знаю, – ответила я.

Клодия по сотовому вызвала дежурного доктора, выключила воду. Домино нащупывал пульс у Никки на шее.

– Блин, – сказал он.

– Ага, – подтвердила я, готовая сорваться в слезы. Я орала, звала его по имени, приподнялась над телом, сложила руки в один большой кулак и двинула в эту бочку груди.

– Дыши, черт тебя возьми! Дыши!

Будь это кто-нибудь другой из тех, с кем у меня метафизическая связь, я бы поделилась с ним энергией, но он – моя невеста, а это значит, энергия идет только в одну сторону. Взять у него я могу, а автоматически передать – нет. Вот черт!