Поцелуй небо (ЛП)

— Это не сумка, Роуз, — вклинился Коннор, его губы приподнялись. — Это твоё будущее.

Его веселье ощутимо.

Я показываю на него пальцем.

— Просто. Заткнись.

Коннор хватает меня за руку и говорит: — Я не буду в это верить, если ты не будешь.

Он не кажется расстроенным моим заявлением (технически я уже высказывала свое презрение к детям, так что это не должно быть сюрпризом), но странно то, что я жажду правдивого ответа. Его честности. Я знаю, что он не поделится этим сейчас, не тогда, когда кругом камеры и Скотт сидит рядом со мной.

— Договорились, — говорю я.

Экстрасенс щелкает языком.

— Мне кажется, я улавливаю чью-то энергию. Она очень чёрная, очень тёмная, совсем нехорошая.

— Она точно от Коннора, — говорит Лорен, подмигивая.

Коннор и в правду улыбается, и, насколько я могу судить, искренне.

— Нет, — говорит мадам Шармейн. — Это от неё.

Она смотрит прямо на Лили. Нет, нет, нет.

— Ты скоро выходишь замуж, не так ли?

Лили сползает вниз по дивану, чувствуя себя неуютно от такого внимания, особенно когда Бретт и Бен направляют на нее оба своих объектива.

— Да, — говорит она сипленьким, слабым голосом.

Ло ставит их бумажные тарелки на журнальный столик.

— Ну ладно, — говорит Коннор, вставая и приближаясь к экстрасенсу. — Думаю, этого волшебства достаточно для одной ночи, — он кладет руку на локоть мадам Шармейн, и она приподнимается от давления. — Было действительно приятно познакомиться с кем-то, кто увлекается драматическим искусством, но я думаю, Вам пора уходить.

Лорен одними губами говорит Коннору «спасибо», а затем гладит Лили по спине.

Но Скотту обязательно нужно всё разрушить, когда он встает.

— Я отвечаю за продакшн, Коннор. Я говорю, когда эти мероприятия заканчиваются, — он смотрит на часы. — И у нас есть ещё десять минут.

Как по команде, мадам Шармейн задает свой следующий вопрос Лили.

— Эту свадьбу, ты же не хочешь её?

— Что? — глаза Лили расширяются. — Нет… — она смотрит на Лорена. — То есть, да. Да, я хочу этого. Почему бы мне не желать этого? — она бросает тревожный взгляд на камеру. — Я... я так сильно люблю Ло. Он мой лучший друг…

— Эй, — говорит Ло, притягивая её к своей груди и затем устраивая у себя на коленях. — Ты не должна ничего говорить этой старой карге.

Райк качает головой и бормочет себе под нос: — Он только что назвал ее старой каргой?

— Ага, — говорит Дейзи.

— Блядь, просто фантастично.

Лили выглядит неважно. Её плечи поддались вперед, словно она дрожащий щенок, попавший под дождь. Я встаю рядом с Коннором.

— Хорошо, мадам… — я даже не могу произнести её имя, не закатив глаза. — …либо Вы уходите раньше… — я бросаю взгляд на Скотта, прежде чем он успевает возразить, — либо прекращаете приставать к моей сестре.

Но её губы снова раскрываются.

— Зачем тебе выходить замуж, если ты полна опасений? — спрашивает она Лили.

Я убью Скотта! Если он подсунул эти вопросы... Я издаю небольшой рык, и Коннор кладет руку мне на плечо. Я хочу выковырять глазные яблоки Скотта своими ногтями. А затем раздавить их острием каблука.

Я поворачиваюсь к нему, мои глаза становятся все разъяреннее.

— Это ты ей сказал задавать такие вопросы?

Скотт изображает замешательство.

— С чего бы мне это делать?

Лили заикается.

— Я не боюсь.

Однако она боится.

После того, как её сексуальная зависимость стала достоянием общественности, пиарщики Fizzle предложили лучшие варианты устранения последствий. Первое место в списке — брак. Это показало бы, что Лили состоит в серьезных отношениях. Что она не такая уж и извращенка, каким её считает мир.

Поэтому наши мать и отец лишили Лили финансовой поддержки, пока она не выйдет замуж за Лорена на законных основаниях. И наши родители хотели, чтобы они подождали целый год, чтобы это не выглядело как вынужденный брак. Не так много людей знают, что это всё спланировано. Но даже в этом случае брак будет настоящим. Через шесть месяцев она перестанет быть Кэллоуэй.

Это не свадьба по любви (хотя, скорее всего, они все равно бы поженились через пять-шесть лет). Наши родители решили это за них, и поэтому свадьба основана только на деньгах и внешнем видимости. Ничего больше.

У Лили и Лорена у обоих есть оговорки и сомнения. Я говорила с Лили об этом, и она сказала прямо мне, что ей ненавистна мысль о том, что она будет смотреть на свои свадебные фотографии и видеть что-то фальшивое и холодное. Я тоже хочу, чтобы их брак начался на хороших условиях, но я не вижу выхода из этой ситуации.

И в чём-то я согласна с мамой. Я действительно думаю, что это поможет Fizzle, потому что это исправит имидж Лили в СМИ. Верю ли я, что оно того стоит? Это решать только Лили. Я знаю, что она соглашается на свадьбу больше из чувства вины за то, что причинила вред Fizzle, компании нашего отца, чем для того, чтобы вернуть своё наследство.

Мадам Шармейн поднимает руки.

— Так много эмоций, — она прижимает пальцы ко лбу.

Сдержанное, нечитаемое лицо Коннора медленно рушится от раздражения.

— Это не я! — внезапно кричит Лили. Она вскакивает с дивана. — Я люблю Лорена. Смотрите, — она целует Ло в щеку, а затем в губы.