Поцелуй на удачу

В комнате полно мужчин в костюмах. Они улыбаются с таким же профессионализмом, который проявила администратор. До недавнего времени я и не думала, что улыбки могут быть профессиональными – мне всегда казалось, они должны быть теплыми, широкими, искренними или даже неискренними. Комната обита темным полированным деревом. Махагон? На длинном стеклянном столе стоят два потрясающих букета и тарелка разноцветных макарунов. Я точно знаю, что никто не будет их есть. Могу поспорить, это считается неуместным на подобных встречах. Мне хочется набраться смелости, чтобы взять их домой для Логана, но потом я вспоминаю, что это не нужно – если мы хотим макарунов, то можем их купить. Девушка оставляет нас с молодым человеком по имени Джеб, который, оказывается, наш «сопровождающий», а затем исчезает. Прелестное видение, рассеявшееся в мгновение ока. Джеб предлагает нам чай, кофе, обычную или газированную воду. Сервировав нам тонкие фарфоровые чашки и тяжелые хрустальные бокалы, он тихо садится сбоку комнаты. У него в руках iPad, куда он готов делать заметки. Думаю, он выполняет роль, которая, когда я была намного моложе, называлась «секретарь». Я поворачиваюсь к разодетым мужчинам, теперь рассевшимся за столом. И глубоко вдыхаю.

Перед нами много задач. Финансовый консультант говорит об управлении рисками, помимо этого упоминая возможности роста и бросаясь словами вроде «трасты», «облигации», «акции», «опционы», «диверсификация глобального роста», «инвесторы», «индивидуальный сберегательный счет». Мне известно, что означают большинство этих слов по отдельности, но я не совсем уверена, что понимаю все это в контексте. У меня так сильно колотится сердце, что мне кажется, будто людям это видно. Я ужасно боюсь, что кто-то неожиданно спросит, сколько конкретно у нас денег, и мне придется признаться, что я отдалаТома три миллиона. Я не сожалею об этом, но мне правда стоило рассказать Джейку. Мне нужно рассказать ему, прежде чем он узнает сам. Может, тогда он с большей вероятностью меня поймет и простит.

Я не знаю.

А я поняла и простила бы, если бы мне признались прямо, если бы мне не пришлось узнать что-то шокирующее самой? Или я все равно чувствовала бы себя взбешенной и хотела бы отомстить? Я перевожу взгляд на Джейка. Он сидит, наклонившись вперед, внимательно слушая. Он излучает новообретенную уверенность. Она граничит с надменностью. Я молчу.

Бухгалтера понять проще.

– Одно из преимуществ игры в лотерею в Соединенном Королевстве – это то, что выигрыш, вне зависимости от его суммы, не подлежит вычету налога на прирост капитала или на доход.

– Я так и думал! – Джейк бьет кулаком в воздухе. – Победа!

– Разве это не странно, если подумать? То есть до недавнего времени мы в сумме зарабатывали пятьдесят шесть тысяч в год и должны были отдавать большой кусок этого на налоги, а теперь нам дали, просто дали такие деньги, и мы не платим налог, – говорю я.

– Ты серьезно жалуешься, что тебе не нужно платить налоги? – спрашивает Джейк. Он смеется. Надо мной.

– Нет, конечно нет. Это просто наблюдение, – ощетиниваюсь я.

– Дареному коню в зубы не смотрят, – бормочет он.

– Я этого и не делаю, я просто… Ну, я всегда считала, что люди должны платить налоги. Это чуть ли не привилегия, разве нет? Это значит, что у тебя прибыльная работа и ты делаешь значимый вклад в общество и… – я замолкаю, потому что Джейк уже меня не слушает. Он качает головой, улыбаясь бухгалтеру, сохраняющему вежливое, нейтральное выражение лица.

– Не обращайте на нее внимания, продолжайте, – говорит он.

Бухгалтер бросает на меня извиняющийся взгляд. Я не думаю, что он должен извиняться за грубость моего мужа, но не хочу в это углубляться перед незнакомыми людьми. Я заставляю себя улыбнуться бухгалтеру, чтобы сгладить ситуацию, разрешая ему продолжить.

– Однако с момента, когда вы положили выигрыш на свой счет, все деньги, заработанные из капиталовложений, облагаются налогом на доход.

– Ладно, теперь ты довольна? – вызывающе спрашивает Джейк. Я игнорирую его.

– В вашей ситуации совершенно естественно, что вы начнете делиться или дарить деньги.

– Ага, это точно, – перебивает Джейк. – Мы не жлобы!

– Поэтому хорошей идеей будет разобраться, как при этом работают налоги.

Джейк равнодушно пожимает плечами. Он уверен, что, какими бы ни были налоговые вычеты, мы можем себе их позволить.

– Продолжайте, – подбадриваю я. У меня сжалось горло. Слова просто протискиваются наружу. Я не подумала о налогах на дарение. Я должна внимательно слушать – на случай, если нужно что-то сообщить Тома.

– Вы можете делать подарки на три тысячи фунтов в год, чтобы получатель был свободен от налога. Именно эта сумма в год освобождена от взысканий.

– Три тысячи фунтов? Для нас же это теперь – карманные деньги, – Джейк снова смеется. Качает головой. – Мелочь, завалявшаяся в диванных подушках, – Джейк хлопает в ладоши и радостно их потирает. Мне стоит радоваться, что у него такое легкое отношение к трем тысячам фунтов – может, подарок в три миллиона его тоже не смутит.