Поцелуй на удачу

Мне каким-то образом удается сдерживать себя, пока мы ужинаем и смотрим фильм на Netflix всей семьей. Якобы. Дело в том, что мы находимся в одной комнате, но я не чувствую, что мы вместе. Мне приходится прилагать усилия, чтобы игнорировать историю с нападением на нашу дочь, потому что она сидит с разбитой губой и синяками. Если бы Ридли или Меган стояли передо мной, я бы нажимала на их глаза, пока они не лопнут. Я бы оторвала им головы и играла бы ими в футбол. Вместо этого я обнимаю Эмили за плечи и говорю ей, что ничего не буду делать, чтобы не «ухудшить ситуацию».

Она позволяет мне уложить ее в кровать. Я целую ее в лоб и, несмотря на травмирующий день, она мгновенно отключается. Она всегда хорошо спала.

Я сижу на полу у ее кровати в окружении пакетов с одеждой и косметикой. Я кладу голову на край кровати. Вспоминаю, что, когда она была совсем маленькой и так же хорошо спала, Карла и Дженнифер считали меня какой-то особо талантливой заклинательницей младенцев. Карла при каждой возможности просила укладывать Меган. Я вспоминаю это и плачу тихими, крупными слезами, пропитывающими одеяло моей дочери.

19

Пятнадцать лет назад

– Не знаю, что бы я без тебя делала, – сказала Карла, когда Лекси прокралась обратно в гостиную. – Она заснула?

– Нет, но она успокоилась. Думаю, скоро заснет, – ответила Лекси.

– Клянусь, ты точно заклинательница младенцев, – Карла пододвинулась к Дженнифер, освобождая место для Лекси рядом с ними перед телевизором. Лекси заметила, что Карла всегда занимала место в середине всего. Никого это не беспокоило и попросту казалось самым естественным – она была не только выше всех, но, почему-то, в метафорическом смысле, и самой большой среди них троих. Лекси рухнула на диван, с удовольствием поднимая ноги на столик. Даже заклинательницу младенцев изматывало расхаживание туда-сюда с чужим вопящим ребенком на руках сорок минут подряд. Ей нравилось, что Карла обращалась к ней за помощью, веря в ее способность успокаивать маленькую Меган, потому что ее собственная дочь хорошо спала. Лучше всех из троих детей, на самом деле. Эмили могла проспать семь часов подряд в возрасте каких-то десяти недель – практически чудо, – и теперь она регулярно спала по двенадцать часов за ночь, при этом засыпала еще и после обеда. Лекси не хвасталась распорядком сна своей дочери – она знала, что это только раздражит изможденных матерей, – но ее две лучшие подруги, конечно же, знали правду.

Лекси льстило мнение Карлы, будто бы она могла творить чудеса с Меган, которая была капризной и возбужденной и днем и ночью и никогда не спала дольше трех часов подряд, но, по правде говоря, Лекси не верила, что у нее какие-то особые способности в отношении Меган или других детей. Может, только немного больше терпения.

Лекси постоянно говорили, насколько ей повезло, что ее дочь, как оказалось, хорошо спит и хорошо кушает. Они втроем начали отлучать детей от груди одновременно, и Эмили ела все, что дадут. Но была ли это удача? Лекси свято верила в силу режима, светоизолирующих штор и домашней еды, а Карла – нет.

Дженнифер подалась вперед за бутылкой красного вина, наполнила бокал для Лекси, а затем долила себе и Карле.

– Плохо ли, что я рада больше не кормить грудью, потому что теперь могу насладиться бокалом вина без дальнейшего самобичевания? – спросила она с улыбкой.

Другие две женщины лениво улыбнулись, не утруждаясь ответом. Это был риторический вопрос. Они чувствовали то же самое. Все они были хорошими матерями, можно даже сказать – преданными. Их восьмимесячные комочки счастья были их вселенной, но никто не предупреждал новоиспеченных мам, насколько изнурительным и беспощадным занятием является материнство. Бокал вина, плитка шоколада, периодическое нытье друг другу – все это было жизненно необходимо.

– Где мужчины? – спросила Лекси, оглядываясь по сторонам.

– Они вышли за едой, – ответила Карла. – Сегодня будет тайская.

– О, вкусняшка. Вы заказали мне…

– Хрустящие креветки в темпуре со сладким соусом чили и жасминовым рисом. Ага.

Лекси благодарно и довольно кивнула. Поразительно, как они сблизились за прошлые десять месяцев. Достаточно, чтобы знать любимые блюда друг друга в меню, выбирали ли они китайскую, тайскую или индийскую кухню. Они встретились на занятиях для будущих матерей и мгновенно нашли общий язык, объединенные страхом перед неизвестностью и восторженным ожиданием. Их связывали опухшие тела, казавшиеся далекими от вожделенного «цветения», их сплотили разговоры о периодическом недержании и угнетающе слабом либидо.

Из радионяни донесся звук. Они все замерли, прислушиваясь. Задержав дыхание, они пытались понять, было это сонное бормотание или же предвестие полноценного вопля.

– Это Ридли, – прошептали они хором.

Они были настолько близки, что могли различать лепет детей друг друга.