Поцелуй Мистраля

Выяснилось, что не все кости острые; опасны были только шипастые позвонки. Я хваталась за круглые на вид кости как за поручни; старания не порезаться и не свалиться, пока я не доберусь до воды, заняли все мое внимание.

Вода оказалась удивительно теплой, как в ванне. Мягкая земля под ногами пружинила, как сплавина, не как ил. Идти по ней было нелегко, и я опять сосредоточилась на непосредственной задаче. Сосредоточилась на поиске места, куда поставить ногу так, чтобы не напороться на кости. Думать о том, что мне сейчас предстоит сделать, не хотелось.

Сегна дважды пыталась меня убить, но мне не удавалось ее возненавидеть. Насколько все было бы проще, если б я ее ненавидела!

Глава 13

Если б я не боялась напороться на кость, я бы к ним поплыла – к Шолто и Агнес, что держали Сегну на руках. Ивар и Файф стояли с ними рядом, но держать каргу не помогали. Вода доходила мне до плеч, жаля метки от когтей карги, и плыть было вполне реально – если бы под поверхностью не прятались кости. Моя кровь полосой тянулась по черной воде, постепенно рассеиваясь.

Шолто прижимал к себе голову и плечи Сегны, насколько ему это удавалось с одной здоровой рукой. Агнес помогала ему удерживать над водой свою подругу. Я потеряла равновесие, споткнувшись на мягком грунте, и ушла под воду. Вынырнула, отплевываясь.

До меня отчетливо донеслись обращенные к Шолто слова Агнес:

– Зачем тебе только сдалась эта слабачка? Как ты можешь ее хотеть?

Вода колыхнулась, грунт вздрогнул. Я обернулась: Дойл с Холодом брели ко мне по воде.

Агнес заорала:

– Пусть сама убьет, или ей королевой не быть!

– Мы не для того идем, – ответил Дойл.

Холод добавил:

– Мы должны ее охранять, как вы охраняете своего царя.

Лицо Холода было надменной маской. Дорогой светлый костюм насквозь промочила грязная вода, длинные серебристые волосы плыли по этой луже. Он почему-то в воде казался грязнее всех, словно его бело-серебряная красота сильней всего страдала от этой грязи.

Черный Дойл в воде будто растворился. Намокшая коса его не волновала, беспокоился он только о пистолете. Современное оружие запросто стреляет в воде, но он начинал стрелять во времена, когда сухой порох мог означать жизнь или смерть, а старые привычки не забываются.

Я подождала, пока они до меня доберутся, их близость меня немного успокаивала. Чего мне по-настоящему хотелось – броситься им в объятия и разрыдаться. Я никого не хотела убивать, я хотела, чтобы мой народ жил. Хотела дарить стране фейри жизнь, а не смерть. Не смерть.

Я дождалась, пока их руки дадут мне спокойствие. Позволила поднять с мягкого предательского дна и провести по воде. Не рухнула им в объятия, только набралась храбрости от их сильных рук.

Ногу задела кость.

– Кость, – сказала я.

– Чей-то хребет, насколько чувствую, – уточнил Дойл.

– Надеешься, что Сегна умрет раньше, чем ты сюда доберешься? – презрительно бросила Агнес. Я спустила ей этот тон – из-за слез у нее на щеках. Она теряла подругу – ту, с которой рядом жила и воевала, которую любила веками. Возненавидела меня она еще раньше, теперь ненависть еще укрепится. Я не хотела с ней враждовать, только избежать вражды не удавалось – что бы я ни делала.

– Я пытаюсь не разделить ее судьбу, – ответила я.

– Вот бы разделила!

Заплаканный Шолто глянул на Агнес:

– Еще раз поднимешь руку на Мередит, и я с тобой покончу.

Агнес неверяще уставилась на него. Она вглядывалась в лицо любимого мужчины – и то, что она увидела, заставило ее опустить голову.

– Повинуюсь желанию царя.

Слова были горькие, у меня дыхание перехватило, когда я их услышала. Агнес они, должно быть, горла жгли.

– Поклянись, – потребовал Шолто.

– Чем поклясться? – спросила она, не поднимая головы.

– Дай ту же клятву, что и Мередит.

Агнес вздрогнула – не от холода.

– Клянусь тьмой, что поглощает все: я не причиню вреда принцессе здесь и сейчас.

– Нет, – сказал Шолто, – поклянись, что никогда не причинишь ей вреда.

Карга еще ниже опустила голову, черная солома волос поплыла по воде.

– Такую клятву я дать не могу.

– Почему?

– Потому что я хочу причинить ей вред.

– Ты не поклянешься не нападать на нее? – с удивлением спросил он.

– Нет. Не смогу.

Ивар сказал своим птичьим голосом:

– Можно ли предложить, ваше величество? Пусть она поклянется не вредить принцессе сейчас, и на том пока успокоимся. С ее коварными планами разберемся потом, закончив неотложные дела.

Шолто прижал к себе Сегну, желтые руки карги ухватились за него поломанными когтями.

– Ты прав. – Царь посмотрел на Агнес, согнувшуюся над водой и над телом Сегны. – Поклянись как хочешь, Агнес.

Карга выпрямилась, с волос у нее лилась вода.

– Клянусь тьмой, что поглощает все, что я сейчас не причиню вреда принцессе.

– Позволь вмешаться, царь слуа? – попросил Дойл.

– Да? – откликнулся Шолто, хотя смотрел он только на умирающую женщину.

– Пусть Черная Агнес добавит, что не станет вредить принцессе, пока мы не покинем ваш сад.

Шолто только кивнул:

– Добавь, что он просит, Агнес.

– Стражи сидхе теперь будут приказывать нашему царю? – проворчала Агнес.