Поцелуй меня крепче

– Мучит его что-то, боль какая-то душевная гложет, покоя ему не дает. Видимо, виноватым себя в чем-то считает, простить себе не может. Вот и ищет для себя наказание в тайге. Ты бы поговорила с ним. Только ласково, терпеливо и ненавязчиво, как бы между прочим. Ну да ты не сможешь! У тебя чуть что, так ты в драку разве что не лезешь.

– Неправда твоя, бабушка! Я сумею.

– Дай-то бог! Он вон как мне с тобой помогает. Так и ему бы самому помочь. Это только с виду он очень сильный, а на самом деле – ранимый. Как и любой другой человек. Поэтому к каждому человеку нужно бережно относиться. Особенно к близким.

Они поднялись и отправились в обратный путь. Мила благодарно оглянулась на Святое озеро и прощально помахала рукой.

– Назад пойдем другой дорогой, сделаем небольшой крюк. Здесь недалеко малинник, а рядом – дупла медовые. Пока я буду малиновый мед собирать, ты наберешь ягод. Сейчас погода жаркая, они уже должны поспеть. Соберем самые первые, а потому и самые крупные. А обратно, хоть и с грузом, все одно будет легче идти после купания.

– Разве ты тоже купалась – я не заметила, – удивилась Мила.

– Да какой тебе заметить. Ты вообще ничего вокруг, кроме озера, не видела, словно тебя кто околдовал.

Алтай бежал рядом, не отставая и не забегая вперед.

Через час они добрались до огромного малинника. Старушка надела на голову шляпу с сеткой, разожгла дымарь, взяла мешок и направилась к дуплам за медом.

– Ты зря-то не стой, – поторопила она наблюдающую за ней Милу. – Иди малину собирай. Нам еще назад сколько идти.

Алтай улегся на мягкую, начавшую желтеть траву небольшой полянки между Милой и старушкой, зорко наблюдая за обеими и чутко прислушиваясь.

Мила подошла к усыпанным спелыми ягодами кустам малины, сунула в рот ароматную сочную ягоду и зажмурилась от удовольствия: вкусно-то как! Лесная малина оказалась гораздо крупнее и вкуснее отборной дядюшкиной. И Мила взялась за работу: одну ягоду в рот, другую – в корзину, третью… тоже в корзину, куда и четвертую. Чем быстрее они управятся, тем скорее пойдут обратно. Все же здесь довольно жутковато. И если бы не присутствие Алтая, она бы умерла от страха.

Какая же идиотка эта Люська: убегать в тайгу хватит ума только у сумасшедшей. Вот Мила ни за какие коврижки и носа бы из дома не высунула… И тем не менее она здесь. Так не одна же, а с бабушкой и Алтаем! Все равно ненормальная! Мила еще быстрее принялась собирать малину, чтобы не давать мыслям воли. Сейчас лучше вообще ни о чем не думать, чтобы зря страху на себя не нагонять. Скорее бы уж ноги отсюда унести подобру-поздорову. Следующий раз ее никаким калачом сюда не заманишь.

Через полчаса одна корзина была доверху наполнена малиной. Мила взяла другую и незаметно для себя углубилась в роскошный малинник, подходящий вплотную к лесу.

Между тем старушка опустошала уже пятое дупло, оставляя немного меда в каждом. Она пускала струйку дыма в отверстие, заставляя пчел покидать незатейливый улей, а упирающихся выметала гусиным крылом. Затем ножом вырезала соты и клала в туески, плотно закрывая их крышками, чтобы не раздражать пчел запахом меда.

Обе, увлеченные работой, не заметили, как пес внезапно вскочил с места и рванул к лесу, быстро скрывшись в густой чаще. Мила услышала только, как зашелестели кусты, в испуге оглянулась, надеясь увидеть Алтая, но пес бесследно исчез.

Тревога с новой силой охватила ее. Она затаила дыхание и прислушалась, но вокруг – лишь шум тревожно колышимых ветром верхушек сосен и звон неумолкающих птичьих голосов. Где же пес? Неужели учуял какую-то опасность? Мила оглянулась на старушку. Та как ни в чем не бывало суетилась возле дупел с медом. Видимо, уже привыкла к неожиданным отлучкам Алтая, надеясь на него, а потому и не переживая напрасно.

Успокоенная видом сосредоточенной на работе бабушки, Мила тоже решила напрасно себя не стращать и переключилась на малину. Охотясь за самыми крупными ягодами, она незаметно для себя пробралась довольно далеко вперед, ближе к поваленным деревьям, и удобно устроилась перед роскошным скоплением поспевшей малины.

И вдруг над ее головой раздался шорох раздвигаемых веток. Мила подняла голову и оторопела: откуда-то сверху, из-за бревна на нее глянула огромная жуткая мохнатая башка – страшная морда-образина с приоткрытой зубастой пастью и широко расставленными черными глазками, разнесенными по разные стороны влажного носа. Мила вмиг лишилась не только способности двигаться, но и способности мыслить. Все ее естество сосредоточилось во взгляде ошарашенно вытаращенных глаз, в которых отражалось возникшее перед ней страшное чудище.

Медведь, видимо, заснувший в малиннике и проснувшийся от шума сломавшейся ветки, также не ожидал увидеть здесь странное чужеродное существо с огромными, глядящими на него пристально глазами, пахнущее тревожно, необычно, но совсем не опасно.