Поцелуй куртизанки

— О, прошу тебя, если ты остановишься, мне будет очень плохо, я…

Наконец она замолчала, Дэвид почувствовал, как ее тело напряглось, а потом ощутил пульсацию ее наслаждения. Он привлек Мию к себе и крепко прижал к своему телу, ее внутренняя пульсация снова возбудила его. Когда Мия была так близко, весь мир принадлежал ему, и этот мир был не больше, чем эта кровать и женщина, с которой он стал единым целым. Это было все, чего он желал, ни больше ни меньше.

Они разделились, но все еще обнимали друг друга. Дэвид поцеловал Мию в макушку.

— Наверное, ты солгала, что ты девственница.

Мия покрыла его грудь поцелуями, села, натянув на себя простыню, и повернулась к нему лицом.

— Я считаю это лучшим в мире комплиментом.

— Так и было задумано.

Дэвид стянул простыню с ее груди, но посмотрел не на грудь, а в глаза.

Мия придвинулась ближе, так что пики ее грудей коснулись его груди. Он был почти уверен, что она сделала это нарочно, и совершенно уверен в том, что она сознавала последствия.

Глава 27

Мия придвинулась ближе и прижалась к его обнаженной груди. Она снова хотела заняться любовью. И снова. И снова. Сколько должно пройти времени, прежде чем он снова захочет ее? Она двигалась на нем, повинуясь инстинкту, устраиваясь рядом с ним самым подходящим образом.

— Ой, я чувствую, что ты снова готов.

Сознавать, что она так действует на мужчину, было удивительно и приятно. Мия чувствовала свою власть и одновременно нежность. А больше всего она чувствовала голод по нему, ей хотелось снова разделить с ним то непередаваемое чувство, которое теперь только и занимало все ее мысли. Она приподнялась на коленях, но не успела дотронуться до него — он схватил ее за бедра и притянул к себе так, что в одно мгновение снова оказался в ней. Мия только ахнула. Она начала приподниматься и опускаться на нем, словно скакала на лошади.

Правильно ли это? Ей было все равно. Она чувствовала, что это правильно, и продолжала двигаться, пока не ощутила, как их обоих захватывает взрыв удовлетворения. Словно со стороны, она услышала собственный вскрик:

— Это слишком много, слишком много…

Хотя это было не так и никогда не будет так.

Дэвид, казалось, тоже это знал, он ничего не сказал, но прижимал ее бедра к своим так, что они оба оставались неподвижными. Потом она лежала на нем, желая прикасаться всем своим телом к его телу, пока не начала засыпать. Тогда она соскользнула с него и снова легла рядом.

Не может быть, чтобы секс был таким чудесным всегда, с любым мужчиной, каждый раз. Будь это так, куртизанки были бы самыми счастливыми людьми на свете.

Мия устроилась рядом с ним, свернувшись калачиком, и подумала: почему же мужья и жены спят порознь? Дэвид снова поцеловал ее в макушку. Это было единственное место, поцелуи в которое совсем не возбуждали. Он должен был целовать ее со страстью, заявлять о своей вечной любви. А это похоже на поцелуй какого-нибудь кузена или дальнего родственника, да еще престарелого.

— Мия, тебе нужно спать в своей комнате. Нельзя, чтобы ты была здесь, когда утром горничная придет разжечь камин.

— Неужели обязательно нужно быть таким практичным? Мне все равно, кто узнает, что мы любовники.

Она уткнулась лицом в его шею и поцеловала чувствительную кожу в этом месте.

— Но мне не все равно.

Дэвид повернулся так, чтобы видеть ее лицо. Сильный и мужественный, он был намного больше Мии, и ей нравилось ощущение его превосходства. Она так его любила, что чуть не пропустила мимо ушей его следующие слова:

— Мия, мы должны сохранить это в тайне.

Он сел. Мия надеялась, что представляет собой очень соблазнительное зрелище, когда лежит на постели, открытая его взгляду, с распущенными вьющимися волосами. Однако он не сжал ее в объятиях и не признался в любви, а отвернулся.

— Как долго? — Мия в конце концов перестала надеяться, что он снова поцелует ее. — Пока мне не исполнится двадцать один год? Или столько, сколько тебе удастся скрывать это от герцога и Елены?

Дэвид встал с кровати, высокий, широкоплечий, великолепный в своей наготе, у него было такое тело, что и монашка не устояла бы перед искушением. Он поднял с пола нижнюю рубашку Мии и бросил ей.

— Мия, не затевайте спор. Наденьте рубашку и возвращайтесь в свою комнату.

— Нет.

Мия села и отодвинулась к дальнему краю кровати, чтобы ее отделяло от Дэвида хоть какое-то расстояние. Двое рассерженных людей рядом могут быть такими же неразумными, как двое возбужденных.

— Вы должны мне объяснить, как вам удается заниматься со мной любовью так, как мы занимались, а через минуту стать таким холодным и практичным, как будто разговариваете с незнакомым человеком.

— Это потому, что у меня есть некоторое количество здравого смысла. Мы не будем афишировать наши отношения, если, только вы не хотите объявить о нашей помолвке!

— Dio mio, нет!

Мия слезла с кровати и надела нижнюю рубашку. Потом взяла испорченное платье и нижнюю юбку. Оглядываясь в поисках остальных предметов туалета и туфель, она посмотрела на Дэвида.

— Я сделаю так, как вы просите. Никому ничего не расскажу. И даже сочиню версию для Джанины.

Дэвид кивнул.