Поцелуй Иуды

Шилай отвечать не хотел. Вот, совсем его не дёргало. Он спокойно стоял и совершенно безразлично таращился на Магницкого, но в итоге как-то неопределённо качнул головой. Крайне неопределённо. Настолько размыто, что подобный жест не увязывался воедино с общим образом делового и весьма конкретного человека.

– Если ты жаждешь подробностей, то у меня их нет. – выдал он в итоге. Не отрицая, но и не подтверждая очевидного. – Нам тогда так и не удалось переговорить. Я считал, что времени достаточно и не торопил. Анита тянула. Предельно. Я тогда ещё решил, будто она чего-то ждёт.

Зло пнув ногой воздух, Шилай подбоченился, решительно отводя за спину полы пиджака.

– Её машину взорвали. И ты хочешь сказать, что не исключал варианта, будто она ожидала такой вот развязки?

– Что-то с ней происходило – это точно. Сама по себе история с отцом сильно ударила по ней. Что бы там ни произошло, но Ани не могла заглушить чувство вины. Она изменилась. Была напряжена, чаще отмалчивалась. Не было у неё к отцу ни любви, ни уважения, но что-то с его смертью сломалось.

– Один человечек шепнул мне, что у малышки чесались руки. Не терпелось ей разобраться с обидчиком. Мы с утра немного пошумели. Она обвиняла отца в предательстве. Что-то случилось. Что-то серьёзное. И именно к нему у Аниты были большие претензии.

– Я знаю, что она другая. Хочет оставаться честной. Хотя бы с самой собой. Её проблемы были притянуты из детства. С того периода, когда она не могла постоять за себя.

– На чём основаны такие выводы?

– На войне негусто с развлечениями. Народ забавляется, травит байки. Анита с удовольствием рассказывала о себе. О жизни «до». Как ты понимаешь, жизни как таковой особо и не было – ей тогда едва исполнилось двадцать. Но она старалась. Что-то приукрашивала, что-то звучало, как откровенная выдумка. Но иногда, прислушиваясь, присматриваясь, желая увидеть что-то между строк, можно было разглядеть её тоску. Обиду и отчаяние. Я тебе сказал, что она пришла на войну, чтобы научиться убивать и это было правдой. Но правда и то, что там она пыталась спрятаться от реальности, которая отчего-то молоденькую и красивую девчонку с перспективами, не радовала.

– Её изнасиловали. – напомнил Магницкий и Андрей с готовностью кивнул.

– Да, но это всего лишь ступень. Сломало её что-то другое. Об изнасиловании она упоминала. Вскользь и нехотя, но упоминала. А что-то утаила. От меня, так точно.

Миша торопливо кивнул.

– Хорошо, допустим. Ты виделся с ней в тот период?

– Практически нет. Мы поддерживали связь по телефону.

– И тебе не показалась это странным?

Шилай натянуто вздохнул.

– То, что она не хотела меня видеть? – криво ухмыльнулся он. – Нет. Не показалось. Мы в принципе редко виделись с того момента, как не состоялась наша свадьба. Будем честны друг с другом: Анита боялась, что я сорвусь и брошу семью.

Магницкий скосил на Андрея короткий ревностный взгляд.

– А такое могло быть?

– Нет.

– Она об этом знала?

– Скорее, хотела в это верить.

– Что ещё?

– Ничего.

– А что за история с конфискацией документов в кабинете её отца?

Шилай сверкнул желваками на скулах.

– Эта тема Аниты не касалась вообще. Показательная порка. Её очень выгодно демонстрировать на тех, кто не сумеет отмахнуться.

– Поэтому расследование убийства не проводилось?

– Был вариант выйти на людей, на которых лучше не выходить. Это никому не выгодно. Кого-то сняли с должности, кого-то вежливо попросили помалкивать, в общем, нюанс был улажен.

– Анита не настаивала на подробном расследовании?

– Она была абсолютно непроницаема.

Магницкий внимательно разглядывал Андрея, как вдруг пакостно улыбнулся.

– А ты не очень-то похож на хорошего друга, который хочет помочь.

– Я мог бы не отвечать на твой упрёк, а просто дать в морду, но исключительное человеколюбие…

– Прямо-таки человеколюбие? – поддел Магницкий, но Андрей в этом смысле оказался неуязвим.

– Не только. Ещё и небольшой семейный праздник. Не хочу, чтобы жена видела сбитые костяшки. Будет волноваться, а я предпочитаю жену по таким поводам не волновать. Так вот, я отвечу. В жизни каждого человека есть вопросы, которые должен решить ты сам. Ни брат, ни друг, а сам! И это важно! А я… я давно вышел из той категории близких ей людей, которым позволено это правило нарушать. Вполне допускаю, что такими полномочиями обладаешь ты…

– Я не буду ждать её разрешения.

Андрей с готовностью кивнул.

– И если ты так говоришь, то, поверь, давно уже его получил. Анита никому не позволит узнать, что происходит в её голове. И если уж рассказала или каким-то образом дала понять, значит, хотела, чтобы ты знал.

– Слишком мудрёно.

– Зато вполне в её духе.

– Есть ещё вопрос. Крутится возле неё пацан. С виду пустой персонаж, а на деле никак не вписывается в историю о гордой и независимой женщине. Она зовёт его Пашка и дебильно улыбается при любом упоминании.

Шилай потемнел с лица.

– Высокий, тощий, мутный и с непроницаемым лицом?

Магницкий довольно улыбнулся.

– Да я вижу, вы знакомы! Как бы мне от него избавиться?